часа нам нужно ехать в гости, и он об этом знает. Очень странно.
Эмма задумчиво глядит в небольшую тарелку, словно рассматривая кашу.
– Что-то не так? Может быть, приготовить чего-нибудь сладкого? Вам не помешает немного эндорфина.
Эмма не успевает ответить. Двери столовой открываются, и в них появляется растерянный садовник. Он так растерян, что открывает рот, как рыба, и ничего не может сказать. Следом за ним входит небольшая группа людей во главе с женщиной в нежно зеленого цвета пальто. Высокая брюнетка с волосами, которые доходят до плеч. Волевое выражение лица дополняют умные глаза. Ее можно назвать красавицей. Брючный костюм подчеркивает очевидное другое ее достоинство – хорошую фигуру. Она останавливается с противоположной стороны длинного стола.
– Здравствуйте, Эмма Ивановна! Меня зовут Вера Алексеевна Скворцова, я следователь по особо важным делам. Я расследую убийство вашего супруга. У меня к вам несколько вопросов. Я могу присесть?
– Конечно, прошу. Может быть, чай или кофе? Прокуратура не знает выходных?
– Следственный комитет, не прокуратура, – уточняет Скворцова, доставая из сумки ежедневник. – Нет, спасибо! Убийство. Резонансное убийство, сами понимаете. Подскажите, у вашего супруга были враги?
– Они есть у всех, кто их достоин иметь.
При этих словах Эммы, Скворцова едва заметно поморщилась от слишком пафосной, как ей показалось, фразы вдовы.
– Дмитрий был из таких, но вот чтобы кто-то был готов его убить, это вряд ли, – Эмма снисходительно улыбается, прямо глядя на следователя.
– У вас были ссоры? Все-таки и семейные отношения, и совместный бизнес.
– Мы взрослые люди и далекие от идеалов, поэтому и ссоры были, но ничего сверхсерьезного, рутинные, бытовые конфликты, весьма безобидные по последствиям. Что касается совместного бизнеса, то вы ошибаетесь, он не совместный. Он мой. Полностью мой. Дмитрий был лишь наемным работником и не более.
Скворцова, делая записи в блокноте:
– Насколько я знаю, ваш супруг был отчимом ваших детей. Какие у них были отношения?
Эмма пожимает плечами, чтобы как-то подобрать слова, помешивая чай. «А были ли отношения? «Здравствуй» и «всем пока» – обычное обращение Вовчика к Дмитрию. Если совместные мероприятия, то только самые обязательные, даже на отдых отправлялись раздельно», – Эмма, к собственному удивлению, уложила несколько лет совместной жизни в несколько секунд и нескольких словах.
– Можно сказать, что их отношения были… – Эмма запнулась, подбирая подходящее нейтральное слово, не умаляющее ее достоинство, – формальными, именно так можно их охарактеризовать. Дочь Василиса уже второй год учится заграницей, поэтому их и без того минимальные отношения снизошли на нет.
– А как насчет сына?
– Здесь сложнее. Владимир его не воспринимал. Порою они пикировали друг с другом, но не более того, – при этих словах Эмма посмотрела на
