Взмахнув крыльями, девушка-птица и плавно, и быстро поднялась в воздух, напоследок бросив: – С возвращением, Ксения!
– Спасибо, Арина!
До обморока Галя так и не дозрела, но голос стал подрагивать и сбиваться.
– Кто это был?
– Алконост.
– Алко-кто?.. – Стасу захотелось опять расхохотаться, громче и раскатистее прежнего, но он подавил панический порыв.
– Не надо подшучивать над названием. Алконосты – прекрасные, дружелюбные создания. Главное не путать с сиринами и гамаюнами.
– Что будет, если перепутать? – Галю не волновал ответ, но выбор был небогатый: либо как-то поддержать разговор, либо сорваться и удариться в истерику.
– Ничего. Просто они расстраиваются, когда их не отличают друг от дружки.
– И чем они отличаются?
– Алконост – птица радости, сирин – птица печали, гамаюн – птица пророчества. Но это всё условно, сирины, например, сами пророчат беды…
Слово «условно» вновь сыграло с Галей непонятную шутку. И почему она стала так на него реагировать?
Целую минуту Ксюша и Стас ждали, когда Галя отсмеётся. Уже подумывали аккуратненько её потрясти, но она сама успокоилась. Стас охотно последовал бы примеру своей девушки, но не мог – кто-то из них должен сохранять если не спокойствие, то видимость спокойствия. Поэтому Стас держал в руках себя и заодно Галю. Он обнял её, она прижалась к нему и всхлипнула. Ксюше не хотелось нарушать идиллию (и заодно Галино душевное равновесие, еле-еле обретённое и пока крайне хрупкое), она деликатно ждала, пока влюблённые выйдут из оцепенения.
Снегопад совсем иссяк, теперь снег в воздухе появлялся, лишь когда его взметал с земли ветер. Галя поёжилась и отлипла от Стаса.
– Что нам делать?
– Идти ко мне домой. Не в лесу же оставаться. Давайте, тут недалеко, доедем за полчаса. – Ксюша просияла, что-то заметив. – Или доберёмся намного быстрее.
Чем-то замеченным был очередной, вроде непримечательный снежный «всплеск». Однако непримечательным он оставался ровно до момента, когда во взвившемся облаке снежинок проступил человеческий силуэт. Снежинки опали, человек остался. Парень лет двадцати – двадцати пяти, в серо-коричневом тулупе, чёрных сапогах, без шапки и без рукавиц.
Галя всегда инстинктивно схватывала внешность любого нового знакомого, моментально рассматривала с головы до пят. И сейчас принялась рассматривать нарочито тщательно, чтобы отвлечься и не потерять самообладание снова. У парня тёмно-русые волосы, стриженые, но не настолько короткие, чтобы не ерошиться. Широко расставленные карие глаза. Брови почти прямые, щёки худые, но не впалые, нос вздёрнутый, губы полные. Ростом со Стаса, в плечах уже (это понятно, несмотря на тулуп), вроде жилистый.
Парень растерялся, обнаружив, что Ксюша не одна, но улыбнулся и шагнул к ним.
– Привет.
– Привет. – Ксюше неудобно было шагать в лыжах, но она протянула
