три дня у друга,
Он об отъезде заявил,
Сказал: – «Ждут дети и супруга,
Я снова бодр и полон сил.
И путь далёкий одолею,
Уж нет преграды для меня,
Я не хвораю, не болею,
Пешком дойду и без коня».
Рашит ответил: «Да, бесспорно,
Мурат, ты храбр и полон сил,
И одолеешь путь проворно,
А что ж с собой не пригласил?
Тебе, как другу, я признаюсь,
Давно в краях тех не бывал,
И, погостить у вас желая,
Двух скакунов я подковал.
Тебе, как названному брату,
Дарю гнедого я коня,
Но требую за дар мой в плату
Возьми с собою ты меня».
Мурат не стал ему перечить,
И оседлали скакунов,
Мать шаль накинула на плечи
И проводила двух сынов.
Не бушевали ветры, грозы,
Был чист и ясен небосвод,
Седая мать сдержала слёзы,
Но мчались волны шумных вод.
Так время мчит свои потоки,
Бежит судьба по руслу дней,
Хоть реки жизни не глубоки,
Подводных множество камней.
И боль тая в своей пучине,
Людские чувства глубоки,
В разлуке с сыном мать в кручине,
О, как нам матери близки!
Мы им безмерно благодарны,
Молитвы мам, как свет в ночи,
Добры сердца их, лучезарны
Улыбки – солнышка лучи.
Пусть даровиты, иль бездарны,
Здоровы или же больны,
За то безмерно благодарны,
Что матерям всегда нужны.
А тот, кто жизнь чужую губит,
Пусть вспомнит мать, застыв рука,
Молитву тихую окупит,
Молитву матери врага.
Но раздувая спор извечный,
Идёт войной на брата брат,
О, были б люди человечны,
Не знали б матери утрат.
Мурат прервал раздумья брата,
Воскликнул он: «Не весел ты,
Как день ненастный в час заката,
Мрачны, друг мой, твои черты.
Не знаю, по какой причине
Изрядно ты наморщил лоб?
Сломалось что – давай починим,
А умер кто – воздвигнем столб»
Рашит ответил: «Нет, братишка,
В твоих услугах нет нужды,
Я «молодой ещё парнишка»
И притомился от езды,
И призадумался о доме,
Я сын единственный, как перст,
Уж мать в печали, я в истоме,
Но подходящих нет невест.
Нет,
