задыхается.
– Ну и черт с ним.
– Нет уж. Остынет. Отвратительно. Вытаскивай давай.
– Да, ты прав.
Амбал подошел ко мне.
– Орать будешь?
Я быстро замотал головой. «Не буду, не буду, уроды, только не дайте задохнуться».
Амбал вытащил тряпку, я с шумом втянул воздух, словно всплыл на поверхность воды, после долгого ныряния, и хотел еще раз спросить, кто они такие и чего им от меня нужно, но вспомнив, чем это обернулось прошлый раз, передумал.
– Сиди тихо, а то голову отрежу, – сказал амбал. В руке у него появился разделочный нож. А может он и раньше был в его руках, я слабо соображал, был рассеян.
Знаете, страшно не было. Правда героизмом тут и не пахнет. Все дело в боли. Голова раскалывалась так сильно, что на страхи не оставалось сил.
Как они выглядели? Да не разглядел я их толком. Голова, говорю же. Один здоровый, второй дохлый, словно у него рак или что-то еще. Вообще, эти двое представляли из себя жалкое зрелище. Этакие комичные герои второго плана. Знаете, если бы я встретил таких на странице какого-нибудь романа, то решил бы, что автор слаб на фантазию. Лиц не запомнил. Но выражения лиц – очень хорошо. Уроды походили на двух торчков, которые давно не получали дозу. Пара опустившихся, отчаявшихся торчков – вот такие у них рожи были.
Они суетились в центре комнаты. Появились еще ножи, старые тряпки, которые настелили на пол. Я. Ни. Черта. Не. Понимал. Что происходит?
Щуплый завертел головой.
– Слушай, у нас есть тазик, или вроде того?
Амбал почесал затылок.
– Э-э… должен быть. Да, точно! Помнишь корову…
– Тащи давай.
Амбал вышел из комнаты.
Вот тут головная боль стала отступать, ее вытеснял ужас. Какой тазик?! Зачем?
– Зачем тазик? – я голоса своего не узнал.
– Э? Что? Заткнись!
И я заткнулся. Затаив дыхание, ждал возвращения амбала. С тазиком. Где-то глубоко в мозгах я знал, что как только появится тазик, меня прикончат.
Но Амбал не возвращался. Прошло минут… не знаю. Много, в общем. А его все нет. Щуплый начал нервничать.
– Юма! Юма, где ты там?!
Тишина. Не отзывался Амбал.
– Твою мать.
Щуплый подлетел ко мне, схватил с пола тряпку.
– Рот открой.
– Я задохнусь.
– Открывай, урод.
Открыл. Снова началась борьба за кислород, а щуплый пошел к выходу.
И упал, всплеснув руками и коротко вскрикнув.
Булыжник угодил ему в лицо, я слышал хруст сломанного носа.
Мужчина, бросивший камень, стоял на пороге. Не долго стоял. Мгновение. А дальше он набросился на лежащего на полу тощего и принялся душить голыми руками. Мужчина тяжело дышал и негромко ругался.
Наконец,
