вскочил с места.
– Хватит! Либо ты проявишь уважение к госпоже Накано…
Психиатр перебила его.
– Не стоит. Все нормально.
Она выразительно взглянула на Сэки: «Помните наш разговор? Не нужно сбивать его с мысли. Все что он говорит, имеет значение. Все».
– Успокойся, – сказал Сэки другу.
И он успокоился. Вернее, просто замолчал, позволив вести допрос так, как хотели следователь и психиатр.
***
Незнакомец сидел в кресле напротив, куря сигарету. Он выглядел озадаченным. Я же все так же лежал на полу со связанными конечностями. Правда, теперь я мог нормально дышать, без чертовой тряпки во рту.
– Если я тебя отпущу ты ведь пойдешь в полицию, – то ли спрашивал, то ли утверждал этот человек.
Я с такой скоростью замотал головой, что чуть шею не свернул. «Нет, нет».
Незнакомец вздохнул.
– Ты слишком быстро ответил. С готовностью, не вызывающей доверия. Это читается как: «Я отвечу любой ложью, которую он хочет услышать, лишь бы только выбраться отсюда поскорей». Куришь?
– Нет.
– Молодец, – рассеянно сказал мужчина и принялся задумчиво расхаживать по комнате, то и дело перешагивая через бездыханное тело щуплого. Он что-то бормотал под нос, и мне казалось, что он говорил примерно: «Что же мне с тобой делать? М-да, дерьмо, что делать-то?»
Потом он остановился и обернулся на меня. Странное дело, взгляд его был умоляющим.
– Слушай, – сказал он, – я спас тебе жизнь. Совершил хорошее дело, так? Ты вроде должен быть мне благодарен.
Взгляд его изменился, стал мягким и немного заискивающим.
– Послушай, если ты сообщишь обо мне в полицию, мне крышка. Я понимаю, это сложно, это, может быть, идет вразрез с твоими представлениями о справедливости и прочем, но подумай, разве я заслужил петлю на шею за то, что спас жизнь хорошего парня? Ты ведь хороший парень, не так ли?
– Хороший. Я да, я хороший. Отпустите меня. Я не пойду в полицию.
«Ах, да, слишком быстро ответил» – мелькнула запоздалая мысль.
Нужно было исправлять оплошность.
– Вы поступили правильно. Эти подонки убить меня собирались. А я не из тех, кто отплачивает за спасения жизни черной монетой. Даю слово, я забуду обо всем, что тут произошло.
«Вроде убедительно. Хотя голос и подрагивал на каждом слоге». Мне почему-то казалось, что нужно как то эдак переэдак завернуть предложение, чтобы звучало правдиво.
– Эх, дерьмо, – грустно сказал незнакомец, а потом быстрым решительным движением подхватил булыжник, которым зашвырнул в щуплого, и подошел ко мне.
– Мне жаль, парень, но ничего лучше я не придумал.
– Стойте!
Это все, что я успел выкрикнуть. И еще подумать: третьего такого удара по голове я, пожалуй, не переживу. Это конец.
Но, как видите, я ошибся.
Думаю, хватит называть его незнакомцем.
Это был
