это не нарушит каких-либо муджарийских обычаев, я хотел бы посмотреть, как это происходит, – сказал Кулл. – Кто знает, может быть, я решу проделать дома то же самое?
– Да сколько угодно! – рассмеялся Асаф, – На твое счастью, как раз послезавтра открываются двери Зала Справедливости.
Больше всего Кулла поразило, что вопреки его ожиданиям просителей оказалось не очень много. Атлант в очередной раз подивился разумному устройству муджарийского хелифата. Великий Хелиф продемонстрировал недюжинный ум и знание законов.
– Неужели же никто не оспаривает твои решения и не ропщет? – высказал Кулл свои сомнения Асафу.
– А почему они должны роптать? – подивился вопросу атланта хелиф. – Я же сужу их по справедливости.
Дело уже шло к полуночи, когда в Зал Справедливости вошел последний проситель. Это был какой-то крестьянин, одетый в пропыленное рванье. Опустившись на колени, не выпуская из рук грязный холщовый мешок, муджариец заговорил.
– О, величайший владыка владык, Великий Хелиф Асаф бер Барахия, отдай мне твой слух и взор, – почтительно произнес крестьянин традиционную фразу.
– Мой слух и взор в твоем распоряжении, почтенный, – столь же традиционно ответил хелиф. – Как твое имя и что привело тебя к дверям Зала Справедливости?
– Зовут меня Мехмет бер Ишим, а вынудила меня приехать в Турхунгабад крайняя нужда, владыка, – прижал руки к сердцу селянин. – Родом я из селения Мизр, что расположено в сотне лиг к восходу от славного Турхунгабада. Селение наше маленькое, лежит оно на краю великой пустыни, и главным промыслом его немногочисленных обитателей служит разведение тулимы…
– Какой еще тулимы? – не понял Асаф. – Переходи к своему делу, почтенный Мехмет.
– …чьи плоды используются для составления колдовских и лекарственных зелий, Великий Хелиф, – продолжал селянин как заведенный. – Она плодоносит два раза в год, и одного урожая хватает на то, чтобы кое-как дотянуть до следующего…
– Я не разбираюсь в выращивании растений, почтеннейший, может быть, тебе лучше обратиться к моему садовнику? – начал терять терпение Асаф.
– Не гневайся на ничтожнейшего из ничтожнейших своих подданных, владыка, – заголосил крестьянин. – Дело в том, что прошла уже целая луна, как пустыня зашевелилась и локоть за локтем пожирает плодородные земли…
– И что ты хочешь от меня, чтобы я велел ей остановиться? – удивился Асаф.
– Вода же в колодцах превращается в зловонную жижу, – добавил крестьянин, как будто это все разом объясняло. Кулл даже решил, что Мехмет малость придурковатый.
– Еще стали исчезать люди. – Казалось, жалобам Мехмета не будет конца.
– Может быть, твои односельчане просто уезжают из Мизра? – предположил хелиф.
– Никак не может быть, владыка владык! Они исчезают по ночам, а все их вещи остаются нетронутыми. А отряд доблестных стражей, что стоял в Мизре, пять
