моргнула.
– Я знаю только, что он шакал и черный маг… И ему зачем-то нужно было исполнить заклинание, написанное нотами. Но папа написал сюиту сам, я уверена! Поэтому…
– Да-да, золотко, конечно, – успокаивающе закивала Луиса. – Мэри просто так спросила, не бери в голову. Бекки, милочка, идите поиграйте.
Бекка взяла Дункана за лапу и потащила прочь.
– Что ты задумала? – содрогнулся Дункан.
– Ду-Ду, – произнесла Бекка, доводя его до того места, откуда их не услышат. – Что ты думаешь об их словах? Только честно.
– Они что-то недоговаривают, – поразмыслив, ответил Дункан.
– Вот! Они что-то недоговаривают! – торжественно повторила Бекка. – Увиденная тобой сцена появилась неспроста, это как-то связано с моим папой и Фараоном. И мне интересно, почему на медальоне того тигра было слово «Кратос»…
– А оно что-нибудь значит?
– Да, Куцехвостик, да… Кратос – младший титан греческой мифологии, прихвостень Зевса, заковавший когда-то Прометея… Постой-ка. Прометей принес зверям огонь, и был за это наказан. Так?
– Наверно, – ответил Дункан, не особо понимая, что это за Прометей и Зевс. Может, тоже Беккины знакомые?
– Знаешь, – вздохнула Бекка. – Мы сколько угодно можем вот так стоять и рассуждать.
Дункан кивнул, хотя рассуждала только Бекка.
– Нам надо действовать, – прибавила Бекка.
– Надо, – согласился Дункан. – А… как?
– Пойдем в город, – решительно заявила Бекка. – Пойдем и выясним, кто еще видел что-то подобное, когда и где конкретно. Призраки привязаны к конкретному месту.
– Но вроде они не призраки, – робко напомнил Дункан. Маленькая волчица досадливо отмахнулась:
– Ерунда!
Глава седьмая: Лабрадоров дом
В доме ученых-лабрадоров садились обедать. Комнаты были еще завалены коробками всех форм и размеров с не распакованными вещами – семья переехала всего месяц назад из-за главы семейства: отцу было необходимо работать здесь из-за каких исследований, обещавших перевернуть весь научный мир.
Миссис Лэб накрывала на стол. Ее муж, мистер Лэб, читал газету.
А еще за столом сидели два щенка. Один – с золотистой шерсткой и очками на носу. А другой, младший – без очков и с растрепанной, не причесанной шерстью.
Его звали по-всякому: Позор Семьи, Неумеха, Поскакун, – но чаще просто Торн. Его так назвали, потому что, когда щенок родился, его родители увлеченно изучали ягоды терна и их полезные свойства. Между прочим, получили потом за это премию Чау-Чау.
Торн вырос обалдуем. В свои пятнадцать он не только плохо учился, но еще и к науке тяги не имел, зато смотрел подолгу кино. И ладно бы – научное. Про жизнь кораллов, например (любимая документалка мамы). Или «Полный цикл жизни плесени» – любимый фильм папы.
Но Торн, бездельник, обожал все, что связано с мистикой и магией.
Миссис Лэб принялась накладывать
