style="font-size:15px;"> Прямо будто плюшевого мишку обнимаю.
То, что у этого мишки что-то бессовестно упирается мне в живот, я благоразумно решаю игнорировать.
Бракованный немного.
– Всё хорошо, Ань – вторая рука босса принимается гладить меня по волосам, а я еще плотнее прижимаюсь к его груди. – Просто закрой глаза и представь, что ты спишь. Ты ведь когда спишь, тоже ничего не видишь, верно?
– Верно – шмыгнув носом, соглашаюсь я.
Меня папа в детстве так успокаивал.
Я как-то после посещения того врача проснулась среди ночи и от страха закричала на весь дом. Даже сдвинуться с места не могла, думала, что уже ослепла.
Папа мне тогда ночью то же самое говорил. Так же обнимал, по волосам так же гладил…
А на следующее утро поехал в магазин и купил мне ночник, с которым я до сих пор не расстаюсь.
Виталик всегда смеялся над этим моим страхом, а когда увидел розовый ночник с рюшками, то у него вообще истерика началась.
Он даже как-то грозился, что выкинет его, говорил, что давно уже пора взрослеть и всё это глупости…
Смелый он просто, а я трусиха.
В объятиях шефа я расслабляюсь на столько, что начинаю реветь.
Видимо, окончательно почувствовав себя в безопасности, решаю, что теперь уже можно и расслабиться.
– Босс – всхлипывая, зову я.
– М-м-м?
Он, не переставая, успокаивающе водит ладонью по моим волосам.
Что-то внутри меня пытается сообщить мне, что это странно и неправильно, но я всё это упорно игнорирую и продолжаю бессовестно использовать своего босса.
– У вас рубашка белая. Я ведь вам её тушью измажу…
Босс долго молчит.
Задумался, наверное.
Глубоко так вздыхает.
– Измазывай – наконец, позволяет он.
От этого я еще больше растрогалась.
– Спасибо – совсем уж надрывно выдаю я.
Всхлипываю чуть громче, когда его рука почему-то останавливается.
– Слышишь? – спрашивает он.
Замираю, резко переставая рыдать. Пытаюсь уловить посторонний звук и действительно, снаружи сначала едва слышно, а потом уже более отчетливо доносится какая-то возня.
Я почему-то подумала, что сейчас мне придётся распрощаться с объятиями босса, но он все так же крепко меня держит.
Когда двери лифта открываются и холодный офисный свет касается кабины, прогоняя абсолютную темноту, я сама тут же выпрыгиваю из лифта.
Ко мне мгновенно возвращается чистое, не затуманенное страхом сознание.
На босса теперь стараюсь не смотреть. Почему-то мне кажется, что если бы он и в самом деле меня отшлепал, мне сейчас было бы не так стыдно.
Страхи – это, всё-таки, слишком уж личное.
– Долго – сухо замечает Азамат Рустамович, глядя на охранника.
Тот пытается что-то сказать в свое оправдание, но я не
