десятка соберется, а противника может оказаться гораздо больше, – пытаясь вразумить друга, сказал Сергей.
– Не переживай, я письмо отпишу своим друзьям в Вышгородский уезд, и там к нам присоединится немало народу. Ты главное узнай у знакомого, где конкретно этот немец живет и как туда добраться, а уж остальное наше дело, – ответил Иван.
Сергей после этих слов пристально посмотрел в глаза другу и, убедившись в серьезности его намерения, вздохнул и согласился помочь. После этого было оговорено, когда и где мы встретимся в следующий раз, и тогда определим количество участников похода, и время выступления. Главное же было ни кому не говорить о нашем плане, а то всех завернут еще до того, как все начнется. Допив и доев оставшееся на столе, мы разошлись по домам, при этом Сергей попытался отговорить меня от участия в этом деле, сославшись на мою неопытность. Но я, возбужденный своей отроческой кровью, подкрепленной двумя кружками пива, отверг его доводы, да и не пристало сыну боярскому отказываться от своих слов. На этом мы и распрощались до утра.
Домой я пришел, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом, озаряя мир напоследок ярким алым светом, а крыши домов, вторя заходящему светилу, оделись в червленые одежды. От этого вида на душе у меня стало благостно, и я даже немного забылся, но вот Божий свет покинул этот мир, передавая свою власть сумеркам, готовящим приход ночи, и мне вслед за движением небесных сфер пришлось идти дальше. Зайдя на двор, я не сразу нашел дверь в дом – сделать это оказалось нелегко в сгущающейся тьме, особенно учитывая мое состояние после выпитого сегодня. Преодолев сие затруднение, я зашел в свою комнату, где при свете лучины сидел Иванко и штопал свои штаны.
– Добрый вечер, Василий Дмитриевич, – поприветствовал меня Иванко, отложив в сторону свое занятие. – Поздновато вы сегодня пришли и явно «устали». Ужинать-то будете?
– И тебе вечер добрый. Спасибо, но я уже отужинал в корчме, меня Сергей Петрович угостил.
– Вот и славно, – сказал Иванко, после чего достал из-за пазухи сложенный лист бумаги и протянул его мне. – Тут вам бумагу прислали, говорят, от вашего брата.
Я взял листок, расправил его и, подойдя к лучине, попытался прочесть, что там написано, но как ни старался, не смог сконцентрироваться на тексте: то ли света было недостаточно, то ли выпитое мешало моим глазам видеть или все вместе.
– Ложились бы вы спать, Василий Дмитриевич, – видя мои бесплодные потуги прочесть письмо, сказал Иванко.
– И то верно, – согласился я, – до утра оно никуда не денется.
Раздевшись при помощи товарища, я забылся глубоким сном, как только моя голова коснулась подложенной руки.
Утром на удивление я проснулся с ясной головой, как будто и не пил вчера вовсе. Позавтракав постной кашей, я вдруг вспомнил о том, что мне предстоит сделать в ближайшие дни, а именно заготовить запасы еды для похода. Обычно когда войско идет в поход, его снабжением ведает государева казна, но мы-то идем тайно, а следовательно,
