начале декабря новый состав начинает репетиции, а в январе будут спектакли. Угадай, кого ты вчера отшила, дура? Второго режиссера!
– А ты его утешила, – усмехнулась я, вспомнив этого урода.
Не знала, что это второй режиссер. А даже если бы знала, все равно не позволила бы к себе в трусы лезть.
– А я начинаю репетировать в труппе, дурочка. Здесь, в Петербурге! И вот увидишь, примой стану! Так где ты была?
– Я не хочу об этом говорить, – взяла полотенце, халат, захватила телефон и пошла в душ.
Вода холодная, нужно как обычно пять-десять минут ждать, пока не польется теплая. Сначала позвонила родителям, вчера-то совсем из головы вылетело это. Пока говорила, злилась. Ну почему так? Почему до сих пор нужно за все платить своим телом?
Может, и хорошо, что у меня травма. Не могу я по таким правилам жить.
– Ай, – выдернула ладонь из-под воды – уже кипяток, скинула платье, и хотела войти в душ, но телефон зазвонил.
Первая мысль, отчего-то – Игнат.
Но нет. Это Нина Васильевна. Да и откуда Игнату мой номер знать? Он его даже не спрашивал.
– Здравствуйте.
– Привет, Ярослава. Ну как ты, девочка моя? Лучше?
И снова это чувство вины. Перед той, которая столько сил в меня вложила, которая наравне со мной радовалась тому, что я буду на сцене блистать. А я вместо этого так бездарно сломалась.
– Лучше. Уже танцую потихоньку, тренируюсь. Я через пару недель заеду к вам, сейчас мы с Женей в Питере, но…
– В Петербурге? Замечательно, милая. Я как раз и хотела тебя в Петербург отправить. Уже договорилась насчет тебя.
– Договорились?
– Отправишься в театр. Завтра к одиннадцати. На тебя посмотрят, и ты получишь роль. Новый состав набирают для «Спартака», слышала?
– Да, но… роль? Я же… я не смогу!
– Сможешь! Если в состоянии танцевать – будешь танцевать. Возможно, роль Эгины, если таланта хватит, за тебя я слово замолвила. Либо кордебалет. Либо, если совсем беда, будешь роль мебели играть. Ты на сцену-то хочешь? Или предпочитаешь страдать, и рассказывать всем, как травма твою карьеру сгубила?
Выдохнула шумно.
Я этим и занималась долгое время – упивалась своей бедой. Злилась. Мне ведь такой шанс был дан – сразу из балетного на главную сцену страны, а тут травма. Восстановление. И я точно знала, что никто меня ждать не станет, придется заново доказывать всем, чего я стою. И не факт, что я смогла бы доказать.
– Завтра в одиннадцать? – переспросила я.
– Да. Надеюсь, шанс ты не упустишь. Прояви себя. А травма… это не в последний раз, Слава, к сожалению. Будут еще. Завтра, как выйдешь, набери меня.
Нина Васильевна отключилась, не прощаясь.
Энергия вскипела во мне. Даже удивительно – так долго я просто по течению плыла, а сейчас словно проснулась. И, кажется, что способна горы свернуть.
Жене я ничего не рассказала. Высушила волосы, съела яблоко, опустила планку вешалки, и встала за самодельный станок.
– Гулять
