style="font-size:15px;"> – ТЫ УВЕРЕНА?
– Полностью.
– Мистер Зейн проткнет нас циркулем, если узнает. А потом и родителям расскажет.
– Если узнает, – улыбнулись в ответ, и эта улыбка как бы отметала любые сомнения.
Упомянутый мистер Зейн являлся не кем иным, как учителем математики начальной школы Мидлбери. Именно его урок было предпринято прогулять ради важнейшей стратегической вылазки, несущей ряд последствий социально-политического плана в микроклимате их класса и всей школы. Иными словами, уважение и признание учеников даже средних классов им обеспечено, чем бы все ни кончилось.
Не то чтобы во внимании школьников была жесткая потребность, скорее оно станет приятным бонусом к запланированному приключению. Победителей не судят.
Плетеная из толстой стальной проволоки сетка-рабица по периметру окаймляла закрытую территорию, чем немного омрачала исполнение плана, а если подумать, то очень даже серьезно она его омрачала, буквально ставила под угрозу, так ему показалось, когда он подержался за нее и оценил прочность. В довольно крупные ромбовидные ячейки свободно проходила детская рука до плеча, однако совершенно очевидно, что полностью пролезть в нее девятилетний ребенок не смог бы, вынужденный подчиниться законам физики.
Это хорошо, что они побывали здесь ранее, провели осмотр и предприняли меры. Кажется, в фильмах, которые смотрит папа по вечерам, это называется сложным термином, созвучным со словом «инсценировка», нужно его обязательно узнать и запомнить, чтобы можно было блеснуть перед сверстниками.
Мальчуган с сомнением разглядывал прямоугольную табличку толщиной в два указательных пальца, то ли из плотной резины, то ли из пластмассы, с приподнятыми краями и слегка вдавленным желобом по центру. Внушительным грузом она висела на сетке прямо напротив глаз и предупреждала, что территория является собственностью «Юлитед Индастриз», и вход на нее запрещен категорически.
В ужастиках дети, с которыми случаются неприятности, обычно носят ярко-желтый дождевик, и табличка была точно такого цвета, видимо, чтобы бросалась в глаза в любую погоду и при любом освещении. Матовая поверхность с тиснеными буквами (выглядело это дорого, да и на ощупь приятно) ярким блоком выделялась на фоне унылого пейзажа за металлическим ситом.
Мальчик посмотрел на спутницу, но та как будто и не заметила никакой таблички. Ничего удивительного в таком поведении не было: невидимым для нее становилось все, что могло помешать ее планам. Хотя прозрачной табличка, конечно, не была, да и размеры ее не оставляли шанса быть незамеченной, но для мальчика она как-то тоже перестала иметь значение и бросаться в глаза. Отвлекшись, он стал рассматривать то, что было прямо за нею, и быстро забыл о ее угрожающем существовании.
Изрытая строительными углублениями и канавами темно-бурая почва, тут и там наваленные груды влажной земли, песка и белых кирпичей, таких пористых и местами
