в подземелье и переворошили все гробы и кости в поисках драгоценностей.
Наполеон несколько дней пытался установить порядок в городе. И наконец ему это удалось. Он даже пытался наладить отношения с оставшимися в городе жителями Москвы. Поощрял торговлю, разрешил богослужения в честь императора Александра I. Москвичей было не купить. Они не желали идти ни на какой контакт. До развязки оставалось недолго. Но тогда Наполеон всеми силами старался показать, что обосновался в Москве основательно. Руководил делами своей большой Империи из Москвы, подписывал различные указы. Но это была только видимость. Жить в Москве становилось невыносимо. Никаких удобств, сентябрь скоро сменялся октябрем. А запасы, которые поначалу казались французам неисчислимыми, частью своей сгорели, а частью разворованы.
Нужно было решать вопрос о мире окончательно и бесповоротно. Наполеону подобное, конечно, непривычно. Обычно у него просили мира, а здесь он оказался в совершенно противоположной ситуации. Он уже больше недели торжествует в Москве, а русский император Александр I так и не дал о себе знать. Наполеон еще 18 сентября устно, через одного московского генерала обратился к царю с предложением заключить мир, но ответа не последовало, 21 сентября он отправил Александру Павловичу письмо, которое он даже не раскрыл, а направил это письмо к Кутузову, чтобы его вернули обратно французам.
Через две недели ожиданий вестей от Александра Наполеон 4 октября предпринял третью попытку достучаться до русского императора, но снова не получил ответа. Он был в ярости и уже собирался уводить армию из Москвы в ближайшие дни. Видя, что в Москве ему ничего не светит, в голове Наполеона даже созрел план наступления на Петербург. Различным корпусам отдали приказ держаться наготове. Ведь после отступления Кутузова к Калуге весь север фактически был открыт для французов. Другие же французские генералы, когда узнали, где на самом деле расположилась русская армия, наоборот, настаивали идти с боем на Кутузова, чтобы нанести ему последний удар, завладеть Тулой и Калугой[10], и обеспечить себе короткий и безопасный путь отступления к Смоленску. Но этому не суждено было сбыться.
Армия Наполеона стала варварской, напоминая азиатских завоевателей. А сам Наполеон, покидая Москву, видимо, мстя за совсем не теплый прием, решил уничтожить то, что осталось. 20 октября, двигаясь к Малоярославцу, он отдал приказ о разрушении Москвы:
«22-го или 23-го, к 2 часам дня, предать огню склад с водкой, казармы и публичные учреждения, кроме здания детского приюта. Предать огню дворцы Кремля. Все ружья разбить в щепы, разместить порох под всеми башнями Кремля. А также позаботиться о том, чтобы оставаться в Москве до того времени, пока сам Кремль не будет взорван».
Вот так уходила из Москвы Великая армия Наполеона. Они пришли в Москву как цивилизованные европейцы, а уходили деморализованные, поникшие и абсолютно неуверенные в себе. Уже на острове Святой Елены, где Наполеон провел остаток
Где находился большой оружейный арсенал.
