Евгений Онегин. Александр Пушкин

      Цветы, любовь, деревня, праздность,

      Поля! я предан вам душой.

      Всегда я рад заметить разность

      Между Онегиным и мной,

      Чтобы насмешливый читатель

      Или какой-нибудь издатель

      Замысловатой клеветы,

      Сличая здесь мои черты,

      Не повторял потом безбожно,

      Что намарал я свой портрет,

      Как Байрон, гордости поэт,

      Как будто нам уж невозможно

      Писать поэмы о другом,

      Как только о себе самом.

      Замечу кстати: все поэты —

      Любви мечтательной друзья.

      Бывало, милые предметы

      Мне снились, и душа моя

      Их образ тайный сохранила;

      Их после муза оживила:

      Так я, беспечен, воспевал

      И деву гор, мой идеал,

      И пленниц берегов Салгира.[24]

      Теперь от вас, мои друзья,

      Вопрос нередко слышу я:

      «О ком твоя вздыхает лира?

      Кому, в толпе ревнивых дев,

      Ты посвятил ее напев?

      Чей взор, волнуя вдохновенье,

      Умильной лаской наградил

      Твое задумчивое пенье?

      Кого твой стих боготворил?»

      И, други, никого, ей-богу!

      Любви безумную тревогу

      Я безотрадно испытал.

      Блажен, кто с нею сочетал

      Горячку рифм: он тем удвоил

      Поэзии священный бред,

      Петрарке шествуя вослед,

      А муки сердца успокоил,

      Поймал и славу между тем;

      Но я, любя, был глуп и нем.

      Прошла любовь, явилась муза,

      И прояснился темный ум.

      Свободен, вновь ищу союза

      Волшебных звуков, чувств и дум;

      Пишу, и сердце не тоскует,

      Перо, забывшись, не рисует

      Близ неоконченных стихов

      Ни женских ножек, ни голов;

      Погасший пепел уж не вспыхнет,

      Я всё грущу; но слез уж нет,

      И скоро, скоро бури след

      В душе моей совсем утихнет:

      Тогда-то я начну писать

      Поэму песен в двадцать пять.

      Я думал уж о форме плана

      И как героя назову;

      Покамест моего романа

      Я кончил первую главу;

      Пересмотрел всё это строго;

      Противоречий очень много,

      Но их исправить не хочу;

      Цензуре долг свой заплачу

      И журналистам на съеденье

      Плоды трудов моих отдам;

      Иди же к невским берегам,

      Новорожденное творенье,

      И заслужи мне славы дань:

      Кривые толки, шум и брань!