не смог бы больше вообще ничем заниматься. Вот и думай, где правда.
– Надо переодеться, – Тор с силой хлопнул меня по груди. Я вынул из сапога нож и усмехнулся.
– Если бы моя мать была жива и видела, как ты постоянно бьешь меня, она бы похоронила тебя заживо, Торстен.
– Твоя мать любила меня больше, чем тебя, принц. – Тор распорол мешок по шву. – А ты вечно ходил к ней плакаться.
Я проткнул и свой мешок, и сапоги засыпало зерном. Я вытащил боевые топоры, нашарил свернутый плащ, два ножа и красную маску.
– Извиняться не буду. С такими друзьями, как ты и Сол, удивительно, что я вообще дожил до юношеских лет.
Тор улыбнулся, но как-то отстраненно: он копался в мешке с овсом и кукурузой в поисках маски и плаща. Между нами повисла почти осязаемая тишина. В воздухе витал холод, который вряд ли могли почувствовать стражники. Как будто в спины нам дышали призраки прошлого. Семья Тора тоже погибла здесь. А Сол был ему едва ли не ближе, чем мне.
На душе заскребли кошки.
– Ты не думал, что было бы лучше, если бы выжил он, а не…
– Нет, – отрубил Тор. – Я не трачу время на гадания, что было бы лучше. – С этими словами он обхватил руками мою голову и посмотрел прямо в глаза. – После всего, что было, после смерти Сола, я – лишь жалкая тень самого себя. Но ты – мой брат, и я ни разу не пожелал, чтобы на твоем месте был кто-то другой.
Я сглотнул собравшийся в горле комок, похлопал его по плечу и коротко кивнул.
Скрючившись за бочками, мы стянули рубашки крепостных. Раз или два мы замирали, ожидая, пока мимо пройдут зевающие вороны. Я едва успел прикрепить к поясу топоры, когда Тор снова пихнул меня в плечо и ткнул пальцем в окно.
– Смотри! – За мутным стеклом дрожал огонек свечи. – Это оно. Готов?
– Готовее некуда.
Мы спустились с моста, и Тор прижался спиной к стене сторожки, сбоку от двери. Я вытащил один из топоров.
Что ж, добро пожаловать в преисподнюю.
Я стиснул зубы и со всей силы удалил ногой дверь. Задвижка не выдержала.
Дальше все смешалось. Тор опередил меня, и его клинок достал полуодетого стражника. Бедняга даже штаны застегнуть не успел. Всего воронов оказалось пятеро. Сориентироваться и отразить атаку не успел никто.
В ушах у меня звенели крики. Испуганные. Удивленные. На меня бросился стражник с мечом. Я легко отразил его неловкий удар, а затем с размаху рубанул по шее. Тору кто-то попал в плечо, и он выругался. Еще одному ворону я всадил топор в спину и тут же выхватил второй. Руки покрыла густая липкая кровь четвертого.
Последний стражник вжался спиной в угол. Плечи его тяжело вздымались, тело била крупная дрожь. Я в несколько шагов пересек комнату, и, клянусь богами, этот трус заскулил.
– Где он? – грубо спросил я, приставив топор ему к горлу.
Стражник прятал глаза, не смея поднять их на мое скрытое маской лицо, и бормотал под нос молитвы. Дрожащими руками он вытащил из-за пазухи сложенный пергамент.
– В-вы
