По закону никакой утайки магии при отборе пар не должно быть, тебе придется взять это с собой, – открыв защелку, он откинул крышку шкатулки.
Я никогда не видела этот медальон. По крайней мере, последние пятнадцать лет. Я знала, что это и где хранится, даже в кошмарах он мне часто снился. И, как оказалось, наяву вполне соответствовал образу из жутких снов – на серебряной цепочке в вычурной оправе черно-синий продолговатый камень. Даже сейчас, хотя им долгие годы никто не пользовался, в нем хаотично мелькали сполохи. Так, может, это и вправду мой шанс? Дар ведь подействовал против стихийника, а усиленный реликвией рода, он станет несравнимо сильнее.
– Ты просто возьми шкатулку с собой, – между тем, продолжал дядя Лаер. – Думаю, это будет вполне достаточно, чтобы архимаги увидели твой дар и учитывали его. Но, конечно, если решишь пользовать им, это твое право, – его голос дрогнул, словно даже слова о подобном давались с трудом. – Только я бы все-таки советовал тебе лишний раз не рисковать. Сама знаешь, какими могут быть…последствия.
Знала. И знала прекрасно. Пятнадцать лет назад эта магия убила моих родителей. По словам дяди, его младший брат, мой отец, всегда был одержим идеей подчинить эту силу, управлять ею – даром и проклятием нашего рода. Именно это и сгубило его. А мама просто была в тот момент рядом… Я осталась в живых лишь потому, что дару нужен был «сосуд», в котором вновь затаиться. Я ненавидела эту магию и никогда ею не пользовалась. Пока не пришлось спасаться от стихийника… Но ни одному человеку не под силу было вместить себе всю мощь этого дара, потому в древности и был создан медальон, хранящий теперь львиную долю магии.
К счастью, кроме самого этого дара, была и обычная магия, ей я и пыталась научиться. Удавалось вполне неплохо, и про особенную силу рода я и вспоминать не хотела. Да и не чувствовала ее. Единственное, она с самого рождения сказывалась на моем восприятии – я всегда чувствовала прохладу. К примеру, если брала в руки чашку горячего чая, наощупь все было таким же ледяным. Однажды я даже хотела коснуться огня, но не удалось – пламя свечи вмиг покрылось коркой льда. Видимо, магия так защитила.
– Ты очень похожа на отца, Тэана, – дядя Лаер отошел к окну, смотрел на укутанный сумерками сад. – Дарен тоже был увлечен магией, считал ее целью своей жизни. Не буду скрывать, я опасался, что ты пойдешь по тому же пути. И очень рад, что этого не случится. Через месяц выйдешь замуж, и опасность навсегда останется позади.
Ну да, учитывая, что после брачной церемонии вся магия невесты переходит к жениху. Это занимает ровно три дня после свадьбы и на четвертый становится необратимым. Но к счастью, в эти же три дня и оценивается итоговая совместимость магии супругов. И в случае чего, брак тут же и расторгается.
Дядя Лаер знал многое: и о магии, и о моем отце, и обо мне. Но кое-чего он знать не мог. О клятве, которую я дала однажды. Из-за нее я никогда и никому свою магию не отдам. Так что выйду замуж на три дня, заявлю о несовместимости, и буду свободна. Насколько я поняла, стихийники имеют право присваивать
