и, поверьте мне, обеспечены работой на долгие годы. Я уже уточнил у сведущих в морском деле людей, какой ужасный шторм вы и ваше судно выдержали. Большинство из них прямо признали, что они и их суда погибли бы, но я узнал также и то, что на всем побережье едва ли найдутся два или три капитана, способные сравниться с вами в умении управлять судном в шторм или ураган.
– Это ест большой честь для мой уши… – пролепетал растроганный немец.
– Значит ли это, мэтр Ханс, что вы даете согласие на продолжение сотрудничества?
– О да, да, я давать согласие!..
– Великолепно! Тогда, мэтр, вам месяц сроку на восстановление и ремонт нефа, после чего вы должны прибыть в Англию, в Ромни, где подойдете к коменданту порта и покажете ему вот это… – незнакомец протянул серебряный медальон, на котором был грубо изображен леопард, изготовившийся к прыжку. – Только и всего…
– Яволь, майн херр! – Бодрым голосом ответил капитан и склонил голову в поклоне.
– До скорой встречи, мэтр… – незнакомец развернулся и уверенной походкой направился в город. Но, отойдя буквально несколько шагов, он обернулся и добавил. – И, одна маленькая просьба, мэтр: о нашей беседе и встрече, равно как и том, что у вас теперь будет постоянная и высокооплачиваемая работа, никому ни слова…
– Яволь… – машинально ответил капитан. – Могила…
– Емкое сравнение… – подвел итог разговора незнакомец, развернулся и покинул капитана.
Ханс тупо уставился на кошель с деньгами, перевел взгляд на неф, улыбнулся и когда снова посмотрел на пристань, незнакомца уже и след простыл – он растворился в сутолоке и толчее порта.
Когда Ханс, спустя пару часов, явился с довольным видом в ремонтные доки и протянул полную горсть золотых монет, главный артельщик молча пожал плечами и, ослепленный блеском золота, согласился восстановить и реконструировать корабль за три недели. Он даже не поинтересовался, зачем это старику-немцу так возиться со старой посудиной, ведь он мог купить, правда, чуть дороже, более свежий корабль…
Секретная служба его величества короля Англии и герцога Нормандии получила проверенного моряка и надежное судно для своих акций на континенте. Скоро Франции придется ощутить эти молодые когти и клыки, почувствовать на собственной шкуре болезненные укусы тайной войны, ощутить беспомощность, растерянность и неспособность адекватно оценить обстановку и защитить себя, свои интересы и земли от хаоса и анархии…
ГЛАВА IV.
Две беседы.
Булонь. 24 декабря 1026 года.
Восемь англичан сошли на берег вместе с толпой промокших и измученных штормом пассажиров нефа. Часы тяжких испытаний, выпавших на их долю, когда страх перед смертью и инстинкт сохранения жизни возобладал над всем, так измочалили их, что на какое-то время они притупили бдительность и, наплевав на инструкции, запрещавшие им собираться вместе, расселись прямо на влажных от дождей и морской
