Коммунистической партия. Где он, товарищ Бурков, тогда окажется? По манере ведения беседы было заметно, что ушлый представитель народа детей Моисеевых ничуть не боится грозного партийного начальника, напротив, сидит с хитрой улыбочкой и чуть ли не издевается над главным коммунистом «Уралмаша». Зачем же тогда пришел? Показать ему, Василию Гавриловичу, что чихать они хотели на все его угрозы и те действия, которые он мог бы предпринять? Да нет, непохоже на Самуилыча. Этот никогда и ни с кем не конфликтует, либо делает это чужими руками, а тут сам приперся! Значит, нужен ему Бурков, но зачем?
– Ты пойми, Василий Гавгилович, то, что ты затеваешь, это глупость! Ну донесешь ты на нас, что выиггаешь? Мы откупимся, вегнее, выплатим туда не ежемесячный обгок, а, скажем, в двойном газмеге. И все твои потуги – пшик! А ты-то с чем останешься, а?
Ошалевший от такого поворота событий Василий Гаврилович, выпучив глаза, молча смотрел на сидящего перед ним тщедушного человечка в очках с толстыми стеклами, который с наглым хладнокровием давал понять ему, что партию эту он проиграл еще тогда, как только первая мысль о проведении акции раскулачивания посетила его большевистскую голову.
Михаил Самуилович меж тем продолжил:
– А насчет техники, что мы, как ты давеча намекал, «налево» толкаем, так тут не о чем особо беспокоиться. Да, да – не о чем! Я тебе как специалист по госзаказам говогю – нет их сейчас или почти нет! А завод пгодукцию как выпускал, так и выпускает. И что с ней пгикажете делать? Вон ты в окошко-то выгляни, вон она под снегом гжавеет! Так что вывод пгостой: техника либо сгниет до весны, либо ее пгодадут. Если не мы, то дгугие найдутся, и повегь очень быстго – свято место…, ну, ты знаешь! В заключении нашего газговога у меня, Василий Гавгилович, есть одно небольшое пгедложение, а скогее даже пгосьба – не мешай, все гавно, ничего изменить нельзя! Если договогимся, то ты, занимаясь своей политической деятельностью, к основной загплате ежемесячно будешь получать надбавку в двойном ее газмеге. Но может быть и еще лучше! Нам нужны новые каналы сбыта, а с твоими связями в обкоме ты бы мог оказывать бизнесу неоценимые услуги. Хотя нет, я не пгав – очень даже хогошо оценимые, так хогошо, что ты даже пгедставления не имеешь! Но нужно вот что. Там в обкоме люди с большими связями и большими аппетитами, им только подкинь идею… Но необходимо иметь подход, а у тебя он есть. Пги твоем положительном ответе ты станешь полнопгавным моим пагтнегом, и здесь деньги уже совсем дгугие. Тебе понгавиться я обещаю! Все, Василий Гавгилович, думай, вечегком забегу к тебе, бывай!
Вечером того же дня, разложив на кухонном столе в своеобразном пасьянсе зеленоватые купюры, Василий Гаврилович размышлял: «Вот ведь как случается в жизни. В пятницу вечером он чувствовал себя победителем, мастером подковерных игр. В понедельник же ему очень ясно дали понять, что партия окончена «детским матом», при чем не в его пользу. Но при всем при этом желаемого результата, как ни странно, он достиг! Чудны дела твои, Господи!».
С
