VHS (именно так: Вэ-Ха-Эс), или Не-законченная жизнь, суггестивный роман. Сергей Жебаленко
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу VHS (именно так: Вэ-Ха-Эс), или Не-законченная жизнь, суггестивный роман - Сергей Жебаленко страница 18
![VHS (именно так: Вэ-Ха-Эс), или Не-законченная жизнь, суггестивный роман - Сергей Жебаленко VHS (именно так: Вэ-Ха-Эс), или Не-законченная жизнь, суггестивный роман - Сергей Жебаленко](/cover_pre1275210.jpg)
…нашел одного из украинских военнослужащих, которых привезли на парад военнопленных в Донецке на День независимости. Олег был в плену у ДНР более трех недель, жил в яме размером около 4 кв. метров, ел и пил не каждый день, у него порвано ухо и прострелена нога, но говорит, что пытки – не самое страшное из того, что ему пришлось пережить. Он попросил не называть его фамилию и не показывать лицо, боится, что будут проблемы у родных.
Олег – служащий внутренних войск, работал в тылу, не принимал участия в боях АТО. В плен, по его словам, попал из-за предательства, потому зарекается верить людям и верить в Бога. «Правду говорят, что если бы Бог был, то он не допустил бы такого», – сказал он мне твердо. При этом ДНРовцев сравнивает с чертями в аду: «Но, думаю, даже черти в аду лучше относятся к людям».
8 сентября Олега освободили – обменяли вместе с 19 украинскими пленными. Организовать встречу с Олегом помог харьковский бизнесмен Всеволод Кожемяко.
От автора: этот текст написан не для того, чтобы вызвать в людях еще больше ненависти к противнику, ее и так уже более чем достаточно. А чтобы напомнить, до чего люди могут дойти в своем ожесточении и жажде мести, чего нам всем, на самом деле, нужно бояться.
Дальше рассказ от лица Олега.
Я ехал домой в один из районов Донецкой области. И на блокпосту возле Макеевки меня тупо сдали. Там стояла Марина, которая когда-то была у нас поварихой на полигоне – мы хорошо дружили, плечо к плечу, рука об руку. Сейчас у нее на руке был шеврон «Макеевская полиция».
Когда меня поставили на колени и спросили: «Марина, это он?», она посмотрела мне в глаза, я – ей в глаза. И она сказала: «Да, это он, украинский военный».
Обшмонали карманы, забрали паспорт, телефон и деньги, которые были. Отвезли туда, где раньше находилась прокуратура Макеевки. Мне сказали опустить голову, но я хорошо знаю город, потому узнал дорогу. По дороге мне говорили, что я не жилец и смертник.
Привезли и сразу начали кричать: «Мы привезли укропа!» Сбежалась куча людей – мужчины, женщины, молодые девчонки по 20 лет. Меня начали бить – не знаю, участвовали ли женщины, я закрывал голову руками.
Завели в здание, посадили на деревянный стул. Пришел очень огромный человек, такой кусок сала здоровый. Чеченец, темный, говорит с акцентом характерным. Он сказал мне: «Ты укроп, ты зенитчик». Я говорю, что нет, я не зенитчик. Он взял нож и начал потихоньку тыкать им мне в голову, туда, где волосы. Говорит: «Если сейчас не признаешься – я тебя буду потихоньку резать. Ты зенитчик, по твоей вине наши братья гибнут. Признавайся».
Они, по-моему, кроме зенитчика и наводчика вообще ничего не знают, всем это предъявляют.
Меня продолжали допрашивать, били очень сильно, использовали электрошок. Потом посадили снова на стул.
Здоровый говорит:
– Я своему отцу обещал ухо укропа.
Взял садовые ножницы и надрезал мое ухо.
Я с ухом уже распрощался, если честно. Но он его полностью отрезать не стал, только угрожал и надрезал. Избивали дальше резиновыми