style="font-size:15px;"> Кому: Сергею Андрееву, Донецк
Тема: Привет из Сибири
Серёга, все, что сейчас происходит у вас на Донбассе, да и у нас – это страшно и несправедливо. Но хочу обратиться к тебе с предложением и просить тебя вести дневник собственных впечатлений и эмоций. Записки очевидца – это важно для будущего. Пиши, старик, обязательно пиши. Моя мама похоронена в Краматорске, у меня там родная сестра, а муж ее на заработках тут, в Новосибирске. Мы, с нашими сибирскими хохлами попервой за головы схватились и не понимаем, когда нас так сумели «развести» и разделить. В моих жилах течет польско-хохлятская кровь… У меня жена-красавица чистокровная полтавчанка Степюк. Пиши, старик, обязательно пиши.
Александр Николаев, Новосибирск.
Мы, похоже, одинаково думаем, потому что я совсем недавно пришел к той же мысли, но форму этих самых «дневников», я себе как-то не сумел придумать. Еще из юности сидит в голове штамп, что, мол, дневники пишут (писали в XIX веке) только девушки, вздыхающие (вздыхавшие) в лунной ночи, возведя глаза кверху, и опускали их только для того, чтобы видеть, куда они свои буквы и мысли пишут. И твое письмо – словно ответ на этот мой вопрос.
Быть может, и правда? Вот тебе и та самая форма…
Я с удовольствием буду тебе писать, рассказывая, что тут у нас и как, и, думается мне, что буду делать это достаточно откровенно, поскольку мы с тобой (по большому-то счету) малознакомые друг с другом люди, хотя когда-то и учились в одном инженерном институте. Это – как раз тот момент абстрагирования от сиюминутности, когда начинаешь думать и писать для потомков (эко завернул я, а?).
И один из моих первых материалов, который я собирался выложить на Facebook (или ещё куда-нибудь выложить, хотя на самом-то деле я не являюсь активным пользователем никаких социальных сетей, хотя аккаунты имею почти везде, где только можно придумать), начинался именно так: «Жовто-блакытный ДНР».
Сергей Андреев подумал всего несколько секунд, потом опустил глаза на клавиатуру и набрал первую строчку:
Андреев написал эти три абзаца и понял, что если дальше он продолжит в том же духе, то его однозначно прихлопнут либо те, либо другие, вопрос времени. Поэтому решил, что напишет статью как раз наоборот: о том, насколько безмерно он любит Петра Алексеевича и – одновременно – Владимира Владимировича. Тогда, быть может, наоборот – и эти решат, что «я за наших», и те решат, что «я за наших».
И Андреев ещё чуть-чуть поближе подвинул к себе клавиатуру:
