то, что показалось нам неприязнью, на самом деле было признаком робости инну перед людьми из чужого мира. Мы дошли до маленького лагеря, состоявшего из нескольких палаток, разбитых у подножия холма.
– Моя семья, – сказал Томас.
Клан Симеонов состоял из отца Малека, братьев Даниэля и Томаса, сестер Кристины и Марии. У каждого была своя палатка. Старшим в семье считался Томас, и это было очень заметно.
По-французски тут не говорил никто, кроме Томаса и Кристины. Разговор едва сводился к нескольким словам. Малек был маленького роста, с морщинистым лицом и узловатыми руками, а во взгляде его пробегала та самая искорка, какую унаследовал Томас. Мария и Кристина носили широкие юбки, расшитые цветастыми узорами, и рубашки в крупную клетку. Вокруг шеи у обеих были повязаны платки, поверх которых висел тяжелый металлический крест. Волосы были особым образом заплетены по обе стороны головы рядом косичек, поверх которых были надеты еще и красно-черные шапочки, украшенные стеклярусом.
Томас показал мне свою палатку. Внутри земля была выложена густым ковром свежей еловой хвои.
– Маловато места, – вырвалось у меня.
Кристина окинула меня быстрым взглядом, в котором я прочла смесь любопытства и недоверия. Оглядываясь назад, я понимаю, каким странным мог показаться мой поступок как моей семье, так и родным Томаса. Однако меня опьянили картины бескрайнего леса, простирающегося до самого горизонта, которые Томас породил в моем воображении. Я чувствовала уверенность в себе, к тому же не сомневалась в том, что никакого будущего в Сен-Приме у меня нет, ну или по крайней мере там ничего не изменится – и мысль об этом была для меня невыносима. Да ведь и впрямь нашей скромной фанерной хибарки давно уже нет. Дядя с тетей покоятся на маленьком деревенском кладбище, но коровы все еще пасутся на их бывших полях, и каждое утро и вечер кто-то выводит их и заводит обратно.
Какой могла бы быть моя жизнь, не случись так, что юный охотник с раскосыми глазами однажды проплыл мимо, следя за полетом казарок? p
Начало
Это не река. Вот Ля Шас, что змеей обвивает поросшие травами склоны, да. А Перибонка – это путь, прорытый великанами прямо в скале. Сама природа, неукрощенная и пышная, распахнула передо мной горизонт.
Меня забавляло слушать эхо собственного голоса, теряющееся где-то высоко в горах. Томас поглядывал на меня с улыбкой, ни разу не нарушив ритмичные движения весел.
Он уже описал мне тот мир – и вот теперь я открывала его для себя, с любопытством осматриваясь по сторонам. Пряный аромат елей, глубокая синева речных вод, палящее солнце, свежий ветер с горных вершин, шелест каноэ, плывущего по воде.
После поездки в Пуэнт-Блё мои дядя с тетей уже не возражали против нашего союза, пусть даже мне и было всего пятнадцать. В конце концов, ведь и Томасу не больше восемнадцати. Нас поженили простой церемонией в маленькой часовне Пуэнт-Блё. На мне было белое платье,
