style="font-size:15px;"> – Всегда так рано встаёшь? – спросил Дьюван.
– Настолько рано редко. То есть, я это люблю, но давным-давно режим сбила так, что всё утро мимо меня проходит, – Сиэль машинально расправляла подол платья и улыбалась как-то виновато, не глядя на собеседника. – А тут вот само получается. Когда в сказку попадаешь, не очень-то хочется её на сон тратить.
– Понимаю, – кивнул Дьюван.
– И в том, чтобы встречать рассветы, своя какая-то магия есть, – продолжала Сиэль. – У моря особенно.
Дьюван обернулся на поросшие лесом холмы, за которыми пряталась рассветная красота небесной палитры, и заметил:
– Тут на рассвет особо не полюбуешься.
Сиэль пожала плечами:
– Дело же не только в картинке, но и в общей атмосфере. Даже больше в ней, наверно. Конечно, жаль, что нельзя увидеть малинового диска у самого горизонта – он всегда такой красивый. Зато скоро золотые лучи будут на верхушках деревьев сидеть, и вон те облачка над морем зарумянятся, – и Сиэль с мечтательной улыбкой окинула взглядом сосны.
– Тебе бы книжки писать, – заметил Дьюван. – Здорово мир видишь, и описываешь красиво.
– А я пишу, – руки Сиэль продолжали теребить платье и просыпать сквозь пальцы горсти песка.
– О, тогда жду бестселлер! – Дьюван поднялся и отряхнул одежду. – Ладно, побегу я, а то скоро солнце припекать начнёт.
Он пересёк широкий пляж, поднялся на холм, приминая щекочущие ноги травинки, остановился, чтобы обуться, и посмотрел вниз. Там, у воды, словно балерина из музыкальной шкатулки, кружилась в танце белая фигурка Сиэль.
После завтрака Дьюван расположился в тканевом шезлонге в тени высоких кустов. В столовой нашлась стопка книг, и Дьюван выбрал незамысловатый роман, который теперь читал (вернее, больше просто бегал глазами по строчкам, занятый своими мыслями). Вдруг за зелёной оградой послышались голоса.
– Помочь тебе?
– Ты чего, это же моя работа, ты сюда так-то отдыхать приехала!
– Да ладно тебе, я всё равно с тобой болтаю, надо же чем-то руки занять.
Между деревьями мелькнула Руслана с корзиной только что постиранного белья. За ней показалась Сиэль, на ходу собирающая в хвост волосы. Девушки шли на залитую солнцем площадку за домом, где были натянуты верёвки с гроздьями прищепок.
Дьюван прикрыл книгу, заложив страницу пальцем, и прислушался к долетающим голосам. Иногда неразборчивые слова превращались в звонкий, беззаботный, согревающий душу девичий смех. Дьюван закрыл глаза и погрузился в воспоминания: вот он делает уроки у открытого окна, за которым цветёт весна, а в коридоре мама с сестрой вешают бельё. Вельта безостановочно говорит и спрашивает, мама отвечает и смеётся, а потом они смеются вместе – счастливые, беспечные, живые…
Дьюван открыл глаза, понемногу возвращаясь
