Мягкий, теплый ветерок врывался в комнату, принося с собой аромат цветов и того маленького цитрусового дерева, которое росло снаружи.
Катьяни подавила зевок. Голос Ачарьи напоминал ей колыбельную. Она заблаговременно заняла место позади других студентов, но, к ее ужасу, Ачарья поднялся на ноги и кружил по залу, словно ястреб, держа их всех в поле своего зрения.
– Духовная энергия присутствует везде и во всем, потому что она исходит из пяти основных элементов природы: агни, вайю, джал, акаша и притхиви. Контролируя себя, вы можете контролировать стихии. Две эти вещи взаимосвязаны. Как только вы обретете контроль над своими мыслями, эмоциями, речью и действиями, даже травинка сможет стать вашим оружием.
Ачарья сделал паузу, чтобы бросить на них пренебрежительный взгляд.
– Но едва ли кто-то из вас совершит такой подвиг в течение одной этой жизни.
Как обнадеживающе, – подумала Катьяни, подавляя желание спросить его почему. Ачарья напомнил ей Шуклу в его худшем проявлении. Сидящие вокруг нее ученики делали заметки, ведя записи на пергаментах. Ей было приятно видеть, что Бхайрав тоже усердно писал. Айан смотрел в окно с остекленевшими глазами. Ей придется поговорить с ним о том, что нужно быть внимательнее на уроках.
– Существует пять ограничений, касающихся надлежащего поведения духовного воина, – бубнил Ачарья, расхаживая по лекционному залу. – В своей жизни вы должны прежде всего руководствоваться ахимсом – принципом ненасилия. Сатья, или принцип правдивости, должен формировать ваши слова, мысли и поступки. Вы должны практиковать астею и воздерживаться от воровства. Принять обет брахмачарьи и оставаться целомудренными. Наконец, соблюдать дайю, принцип сострадания ко всем смертным существам.
Он говорит о нормальных людях или о тех, кто живет в гурукулах? Имел ли он хоть какое-нибудь представление о том, на что похожа жизнь за пределами этих стен? Не в силах сдержаться, Катьяни подняла руку. Она изо всех сил старалась не заснуть и вести себя тихо на протяжении всего его монотонного монолога, но если она промолчит и сейчас, то просто взорвется.
– Да? – спросил, нахмурившись, Ачарья Махавира, переводя на нее взгляд. Айан и Бхайрав оживились, как и двенадцать других учеников. Дакш, сидящий в одном из углов зала в позе лотоса, открыл глаза. Но он по-прежнему не удостаивал ее взгляда, вместо этого с вежливым интересом глядя на своего отца.
– Как эти принципы воин может применить на практике? – спросила она Ачарью. – Многие из здешних учеников происходят из королевских семей, которые ведут войну с соседними королевствами. Я и сама королевская телохранительница. Я убивала, исполняя свои служебные обязанности. Как мы можем практиковать ненасилие и при этом остаться в живых?
Ачарья Махавира погладил свою бороду:
– Вопрос, который демонстрирует твое невежество и отсутствие образования. Кто-нибудь хочет ответить?
Катьяни ощетинилась. Он назвал ее невежественной лишь за то, что она задала вопрос!
Другие ученики опустили
