острее, меня хотят выдать замуж за принца, к которому я чувствую непреодолимую ненависть. До тех пор, пока любовь не поселилась в моем сердце, я безропотно ожидала уготовленную мне судьбу, я приняла бы ее без страдания. Ежели мне теперь не суждено быть вместе с возлюбленным, я скорее выберу смерть, чем буду принадлежать кому-то другому».
Таким образом царевна выражала свою боль, и благородство не позволило Гришке оставаться равнодушным. Ему стало жаль ее: она была красива, обладала тысячей добродетелей и была в него влюблена. Ответив на ее нежность, он мог рассчитывать в один прекрасный день взойти на отцовский престол, не подвергаясь опасностям сражений. Это были весомые доводы, и любой другой уступил бы им, но он слишком ненавидел весь род Бориса, чтобы оставить его на престоле.
В этот момент Велика заметила, что в беседке кто-то был и слышал их разговор, она вскрикнула и шепнула царевне, что ее подслушали.
Видя, что его обнаружили, Гришка не стал больше прятаться. Поскольку царевна не назвала его в своих стенаниях, он решил притвориться, что ему ничего неизвестно. Он сказал, что она может рассчитывать на его молчание, что он не намерен использовать то, что случайно услышал, и хотел тотчас уйти. Царевна была так удивлена и обеспокоена тем, что ее тайна раскрыта, что почти не в силах была остановить его. Его присутствие напоминало ей о ее слабости, стыд за подобное признание вызывал в ней муки гордости и любви. Однако мысль о том, что, возможно, узнав о ее страданиях, он смягчится, возродил надежду в ее сердце. Она была рада, что случай раскрыл ему то, в чем ее гордость и добродетель всегда мешали ей признаться.
«Почему вы бежите от меня, – сказала она, – отчего вы не используете мою тайну так, как мне бы того хотелось? Ибо, в конце концов, вы не можете не замечать, что я люблю вас, вы прекрасно видите, что вы – единственная причина моих страданий, но вас это ничуть не трогает».
Сердце героя вовсе не бесчувственно, ему жаль, что он вынужден причинять страдания, он сочувствует даже боли врагов, лишенных добродетели. Гришку весьма тронуло такое проявление любви, решимость его улетучилась, ненависть притупилась, жажда мести, всегда наполнявшая его сердце, уступила место другим, более кротким желаниям, мужество едва не покинуло его, чувство жалости обезоружило его гнев. Он со вздохом подумал, что не может полюбить царевну, такую очаровательную и такую нежную.
Царевна же была поглощена своими переживаниями. «Что сулит мне ваше молчание, – произнесла она с трогательным бессилием, – вы вздыхаете, но вздох ли это ненависти или любви? Откликается ли ваше сердце на мою боль? Могу ли я надеяться на такое счастье? Увижу ли я того, кто ответит на мою любовь, разделит мою нежность, будет вздыхать обо мне, как я вздыхаю о нем?.. Нет, мне не следует обольщаться».
Наконец, он ответил: «Не думайте, сударыня, что я равнодушен к вашему очарованию и добродетели, – я восхищаюсь ими непрестанно.
