над авторитетами и над самой идеей искусства как чего-то, что выражает нечто высшее?
– Ты видишь тоже, что и я, – ответил грустно голос Магистра Апо из-под маски.
Он протянул руку, зажатую в кулак, барону. Аквилла подставил ладонь, и Магистр положил в нее массивный серебряный перстень.
– Щедрый дар, – отозвался Аквилла.
– Примерь, – велел Апо.
Но прежде чем одеть, Аквилла его внимательно осмотрел: перстень делился на две половины – одна светлее, другая темнее, на внутренней стороне светлой половины было выгравировано «Все ложь», а у темной половины – «И это ложь».
– И что же это за колдовской амулет? – спросил Аквилла, надев перстень на средний палец настоящей руки.
– Правильно сделал, одев его светлой стороной наружу. Перстень, носимый светлой стороной вовне, позволяет тебе избежать обмана, а темной – обмануть собеседника. Поверни перстень темной стороной наружу и ложь твоих слов и твоего лица не сможет вычислить даже такой выдающийся магнетизер как Медянцев. Да, кстати, все избранники Ордена, получив от Совета Магистров дар, должны пройти три испытания.
– И что мне нужно сделать?
Магистр наклонился к барону и прошептал:
– Убить дракона в его логове.
Аквилла растерялся:
– Какого еще дракона?
Магистр ответил:
– В этом городе остался один-единственный дракон, и ты найдешь его там, где много золота и много алчности, где все бурлит, все изменяется. Я сказал, дальше думай сам. До встречи, соколик, – и Магистр Апо вышел из зала.
А Аквилла еще некоторое время медитировал сначала один, потом с товарищами, смотря на то, как куры вдумчиво клюют зерно на голове Льва Николаевича.
Глава 4. В приемной аналитика
Барон Аквилла, повернув кольцо на своей руке темной стороной наружу, вошел в небольшую приемную. На стеклянной двери, которую миновал барон, были нанесены следующие строки: «Магнетизер У.Ж. Медянцев. Часы приема 10:00-20:00. Частным лицам – прием по предварительной записи. Сотрудникам государственных органов – в порядке очереди».
Аквилла мимоходом задумался, что будет если должностное лицо в порядке очереди подойдет именно во время этой самой предварительной записи частного лица. «Видимо, Медянцеву придется проводить сеанс одновременного психоаналитического сеанса на дух кушетках,» – с долей иронии разрешил данный вопрос сыскарь. Впрочем, судя по скучающему лицу девушки с ресепшена, а также по наличию всего одной скамейки в приемной особых очередей тут давно не было, да и вообще похоже пациенты не особо посещали господина Медянцева.
– Вы по записи? – скучающе спросила девушка, заглядывая в какой-то журнал.
Аквилла удивленно поднял левую бровь: все-таки это прерогатива представителей власти – задавать очевидные вопросы, но вслух сказал:
– Неужели на утро выходного к вашему патрону кто-то
