ногой до ила, встаю: я по пояс в воде, передо мной камыши. Рабочие на мосту возвращаются на свои места, чтобы продолжить работу, говорят друг другу что-то вроде «Недалеко ушел то, и стоило из-за него беспокоиться». После этого я просыпаюсь.
Аквилла открыл глаза и увидел горящие глаза Медянцева (наверное, тому и правда нравилась его работа – а что день-деньской сидеть чужие байки слушать, кому ж надоест?). Барон спросил:
– Что скажете, док?
– Давайте разберем ваш сон по косточкам. Какие у вас ассоциации с тем днем?
– Это определенно прекрасный день. Он напоминает мне о глубоком детстве, из летних каникул ранних классов, возможно начальной школы.
– Хорошо, продолжайте, что с тем местом?
– Оно напоминает берег рядом с дачей одних моих родственников, у которых мы часто гостили в июле.
– Так, мы определили пространственно-временной континуум, имеющий значение для толкования.
Аквилла подумал: «Неужели, добавляя в свою речь заумные слова, психолог понимает больше, нежели он понял в начале? Или это нужно чтобы навести научный шарм для суеверного гадания по снам?»
А магнетизер тем временем продолжал:
– Но давайте перейдем к действиям, происходившим в ваших снах. Почему вы оборачивались на ремонтников, почему вам было важно их мнение?
– Возможно, потому, что мне казалось, что эти ремонтники-строители являются как бы хозяевами этого места и по-хорошему, по правилам, мне нужно их разрешение чтобы пройти, но каким то образом я понимаю, что разрешения они дают только своим людям. Поэтому прохожу самовольно, увидев это – они побежали за мной, чтоб возвернуть меня силой.
– Дальше. С чего это взялись льдины? И почему чем дальше, тем мост становится хуже?
– Возможно, мост символизирует мой жизненный путь. Если раньше – в детстве он был крепок, возвышался над уровнем житейских проблем, то чем дальше, тем больше он соприкасается с мутной водицей, с этим постоянно текущим потоком, размывающем размочаливающим разлагающим опоры, по которым идет человек, проживая свою жизнь, лишает человека твердой почвы под ногами. Лишает его надежной опоры… Может я боюсь, не уверен в будущем, боюсь что опорные точки, с которыми я иду по жизни однажды разрушатся, и я низвергнусь в пучину?
– Но причем здесь лед? Мост же был деревянным?
– Да, деревянным. Но послушайте – переходить реку по мосту это одно. Переходить реку без моста это совсем другое. Перейти ее, не замочив ног, можно по льду. А это опасное дело, лед может треснуть и похоронить тебя под ледяным надгробием.
– А пучина? Смесь воды и пузырей, в которой невозможно плыть?
– Думаю это олицетворение моего страха перед тем, что однажды опоры, которых я держусь, будут размыты рекой жизни и я провалюсь, и это меня сломит и я вернусь назад. Но соломинка? Какого черта соломинка?
– Заметьте,
