вечер Фрида опускается на колени в темной детской, думает о ребенке, которого вырезали из ее тела, который должен быть рядом с ней, которого нет рядом с ней, нет по-настоящему вот уже восемь недель. Девять недель. Сейчас ноябрь, и Гарриет уже двадцать месяцев.
В утро судебных слушаний Фрида просыпается от холода. Ее одеяло лежит на полу, ноги запутались в простынях. Она спала с открытым окном, приглашая холод в дом ее разума и дом ее тела, в комнату, в которой она каждую ночь ждала возвращения дочери. Сейчас 5:14. Она закрывает окно, надевает халат, шлепает вниз и заставляет себя поесть. Целый рогалик со сливочным сыром. Десяток крекеров. Шоколадно-протеиновый батончик с морской солью. Кофе и зеленый чай. Вчера она набила свой холодильник цельным органическим молоком и сыром, местными яблоками, органическими куриными грудками, черникой. Она купила авокадо, крекеры для прорезающихся зубов и рисовые хлопья.
Рени сказала ей, чтобы она не теряла надежды. В худшем случае – еще несколько посещений под наблюдением. Но судья может одобрить и посещения без надзора, ночевки. Совместную опеку.
Фрида долго принимает душ, скребет себя мочалкой до боли, пока ее кожа не розовеет. Она тщательно сушит волосы и расчесывает челку круглой щеткой. Примеряет несколько улыбок перед зеркалом. Рени сказала: мягкие цвета на лице, распущенные волосы, небольшие сережки. Фрида купила новую одежду. У нее серые, не черные, брюки от портного. Кардиган цвета слоновой кости из мохера.
Она заканчивает одеваться, ее рвет завтраком. Она чистит зубы, выпивает бутылку сельтерской воды, заново наносит помаду. Рени сказала: после того как судья примет решение, все происходит быстро. Сегодня Гарриет останется дома с Сюзанной, а Гаст придет на слушание, но, вполне вероятно, Фрида сможет сегодня же увидеть дочку.
Считалось, что хорошее второе посещение отменяет укус, но укус вкупе с носовым кровотечением потребует от судьи смелости, а судьи не расположены к этому, но Рени считает, что они смогут победить. Она бы не хотела быть бестактной, но судья, возможно, не будет смотреть на Фриду как на цветную. Она не черная и не коричневая. Она не вьетнамка, не камбоджийка. Она не нищая. Белые судьи склонны трактовать сомнения в пользу белых матерей, а Фрида достаточно «бледная».
Фрида берет такси до Сентер-Сити. Рени и Гаст уже ждут ее в фойе здания семейного суда, нового сооружения из стекла и бетона, которое занимает половину квартала за городской администрацией и Дилворт-парком, по другую сторону улицы от шикарного отеля «Ле Меридьен».
Они пропускают свои сумочки, бумажники и телефоны через рамки. Сами проходят через металлоискатель. Фрида считает, что Гасту не стоило надевать костюм. Она не видела его в костюме со дня их свадьбы, и сегодня его красота действует на нее отвлекающе.
Вид у него усталый. Она спрашивает, как спала Гарриет, как вела себя сегодня утром, объяснили ли они ей, какой это важный день, что тайм-аут вскоре закончится.
– Я бы объяснил, – говорит Гаст. – Но Джанин сказала нам, чтобы мы ничего не обещали.
Рени
