и Татьяной.
– Ленка и Виталик, – Галя показала на парочку, и те одновременно кивнули. – Вожатые третьего отряда.
Щуплый Виталик едва достиг совершеннолетия, а Ленка была на три года старше и в два раза крупнее. Каждый раз, когда к ним подходили родители с детьми, Ленка по-матерински обнимала Виталика, чтобы тот не сильно боялся, и проводила рукой от его макушки до неровно обрезанного края челки. При знакомстве с нами Виталик тихо пискнул, а из Ленки вырвалось что-то наподобие лая.
– Филфак, – чуть ли не с восхищением сказала о ней Галя, и я вспомнила, что уже однажды видела эту Ленку на кафедре зарубежной литературы.
«Кафка»? – подумала я, вглядываясь в знакомые черты лица суровой блондинки. «Он», – подумала Ленка и мысленно перезарядила автомат.
Через пятнадцать минут и три интересных рассказа о незнакомых нам людях толпа поредела, и осматриваться стало проще.
– А где четвертый отряд? – спросила Анька, не находя взглядом стола под номером четыре.
Театральная пауза, и… на сцену, то есть в проход между столами не то кабинета, не то класса с плакатами на тему террористической угрозы, выходит вожатый первого отряда и рассказывает страшную историю о том, что случилось с четвертым отрядом в прошлом году и почему его сейчас нет. Это была какая-то заготовка с элементами джигитовки, но поскольку исполнял ее сам молодой Делон, с которого сыпалась бирюзовая сахарная пудра и ровным слоем оседала на имитирующем паркет линолеуме, все слушали его, открыв рты. Даже Виталик.
Сашка никогда не стоял на четвертом отряде, у него всегда был первый, ведь он – Александр Данилов, поэтому история началась с маленькой, но все-таки лжи.
Итак, прошлое лето, вторая смена. Четвертый отряд собирается в ночной поход. Надвигается буря (что важно, но противоречит логике дальнейших действий). Со стороны леса темнеет, ветер гнет стволы к земле, по радио передают штормовое предупреждение.
– А в другой день нельзя было пойти? – спросила Ленка и покрепче обняла попискивающего Виталика.
В другой день пойти было нельзя, потому что тогда не получилось бы истории, но Сашка сослался на выполнение плана-сетки.
Стемнело рано. Заблудились. Местность за стадионом болотистая – шли в трясине по пояс. Сашка был первым и проверял брод табличкой четвертого отряда. Буря усиливалась, идти становилось все тяжелее. В самом топком месте табличка нырнула по самую надпись и исчезла в трясине непроходимого болота. Почувствовав опасность, Сашка обернулся, чтобы предупредить отряд, но за ним уже никого не было, одни пузыри на вонючей ряске.
– Мамочки, – выдохнул Виталик и прижался к Ленке.
– В корпус ушли, – сказал Сашка. – А табличка так там и осталась. С тех пор четвертый отряд не набирают. Примета плохая.
После такого интересного – пусть и с некоторыми отступлениями от здравого смысла – рассказа Анька
