похолодания и дождей к утру небо прояснилось. Солнечные лучи падали на ветки деревьев и преломлялись в мохнатых зелёных елях, создавая мозаику света и тени.Крис благополучно предоставила нам информацию о доме, который мы разыскивали, узнав у своего друга его местоположение. Оказалось, что старый особняк Кими располагался не так близко к городу. Путь занимал около часа. Томас с обычной серьёзностью сидел за рулём, а Крис напросилась поехать с нами, даже не зная, с какой целью мы едем в тот дом. Скорее всего, по мне было видно, что я не расположена рассказывать свою историю. Я сидела на переднем сиденье и поглядывала на профиль Томаса. Видно, что он был напряжён и до конца не верил, что с нашим исчезновением как-то связан народ Нэйоха. Его скулы постоянно двигались из-за сдавливания челюсти, а тёмные брови, чуть нахмуренные, немного выступали вперёд. Крис сидела сзади и подсказывала, куда ехать, держа в руках напечатанную карту пути. Наконец мы свернули на просёлочную дорогу. Было видно, что здесь практически не ездит никакой транспорт, потому что дорога была пешая, а вокруг всё заросло высокой зелёной травой, которая наклонялась на проезжую часть, царапая машину по бокам.
– Здесь мы не проедем. Придётся оставить машину и пройти пешком, – пробурчал Томас, заглушая двигатель.
– Судя по карте, здесь недалеко, – с воодушевлением сказала Крис и пошла впереди нас.
Минут пятнадцать мы шли вдоль пыльной дороги, пока перед нами не предстал тот самый особняк некой Кими – единственной ниточкой надежды, которая могла помочь мне и Томасу разобраться в сложившейся ситуации. Дом представлялся мне совсем не таким. Это был деревянный двухэтажный коттедж с прогнившими досками, которые удерживали всю конструкцию здания. Высокие окна обрамляли ставни с облезлой зелёной краской, а стёкла в них были в некоторых местах заклеены изолентой. Сам дом так сильно просел в землю, что покосившаяся крыша, казалось, вот-вот упадет прямо на нас. Входная дверь была заперта широким засовом. Было ясно, что здесь уже давно никто не живёт. На дворовой территории стояли только две пристройки. Одна из них походила на старый сарай, сколоченный наспех, а другая располагалась на противоположной стороне. Это была крохотная цветочная оранжерея, внутри которой уже ничего не было видно, лишь многолетняя грязь и мёртвые насекомые облепили её стёкла. А возле покосившейся двери одиноко стояла воткнутая в землю небольшая лопатка, которую, скорее всего, оставили хозяева. В небольшом колодце, сооружённом из камней, уже давно не было воды. Ржавое ведро болталось на верёвке от ветра и глухо постукивало.
Я осторожно встала на ступень крыльца веранды, чтобы осмотреться в округе. Засов был приколочен гвоздями к дубовой двери так сильно, что, казалось, если я его потяну, то на меня обрушится весь фасад. Заглянув в окно, я не могла ничего рассмотреть из-за темноты внутри дома и грязных стёкол.
– Вы тоже подумали, о чём и я? – улыбнулась я Томасу и Крис с искринкой в глазах.
– Я в машину, – развернулся Томас.
Я уже было огорчилась, услышав такой
