обязанностей и первых, еще робких признаков приближающейся старости. Проглотив всю колоду, Джентль просил зрителей проверить ридикюли и бумажники, и каждая дама находила у себя королеву треф, похожую на нее, а мужчины выуживали короля червей – копию себя. Джентль собирал королев и королей и складывал из них домик на своем столе. Закончив, он приглашал желающих из зала попытаться сдуть карточный домик (это ни разу никому не удалось).
В личной жизни Саймон Джентль был либо очень сдержан, либо бездарен. Он проживал в отеле «Метрополь» без жены или любовницы. После его кончины анонимная горничная из «Метрополя» засвидетельствовала, что Джентль поддерживал безукоризненную чистоту, но пепельницы у него приходилось менять каждый день, потому что он много курил. Служащие «Метрополя» в один голос твердили, что Джентль обожал живой талисман отеля, знаменитую Талмейдж (в те дни – Талмейдж Третью) и всячески ее баловал. Фокусник приносил пушистой белоснежной красавице лакомые кусочки из мясной лавки и шутил, что научился всему у кота, который выглядел в точности как сам Джентль.
(На этом месте повествования лицо веселого джентльмена в золотом жилете исказила мимолетная гримаса.
– Не будем осуждать Джентля за его суеверные привязанности. Не забывай, дорогая моя, это происходило в более примитивную эпоху, и даже самые незаурядные люди порой теряют объективность.
Ди понимающе кивнула. Ее родители не были завсегдатаями церковных служб, но пренебрежительно отзывались о так называемых простых людях, которые верили, будто кошки священны, хотя эти мелкие хищники всего лишь глупые переносчики всякой заразы.
Саму Ди кошки восхищали; в детстве она мечтала о котенке. Она не считала, будто кошки распространяют болезни, и не верила, будто они глупы. Кошки вечно вылизываются, и выражение мордочек у них умное и созерцательное. Невозможно сказать, какие выводы для себя делают кошки, но очевидно одно: они всё воспринимают всерьез.)
Джентль жил в дотрамвайные времена, поэтому за ним водилась привычка гулять по городу. Иллюзионист был не чужд тайне, но отнюдь не таился: его видели на улицах, на тропинках в полях, на смотровых платформах западных скал. При встрече Джентль неизменно приподнимал шляпу. Худощавый, почти хрупкий, он не казался внушительным и походил на второстепенного персонажа, какими изобилует задний план знаменитых полотен: даже тонкие усики, оттенявшие верхнюю губу Джентля, художники обычно рисуют второстепенным персонажам. Он делал умеренные ставки на скачках и выигрывал не больше других. Став членом Общества психейных исследований, Джентль обзавелся друзьями в высших эшелонах власти, среди промышленной элиты и даже свел знакомство с представителями королевской семьи.
Вестибула, как он называл свой шкаф, играла ключевую роль в самой завораживающей иллюзии Джентля (как он раздобыл эту приладу, сконструировал ли Вестибулу сам или завладел иным
