испытания, был хорошим знаком. Великим знаком. Ничего страшного – это просто волна, которую нужно оседлать… Если бы не ощущение, что волна готова взметнуться и утопить меня.
У меня скрутило живот, мгновение я изо всех сил пыталась вдохнуть, как будто действительно только что вынырнула из глубины.
– Сосредоточься, девушка. День за днем, – прошептала я своему слишком бледному лицу в зеркале.
Заставив себя вернуться мыслями к своим карьерным возможностям, я принялась расчесывать темно-каштановые волосы до плеч. Этими вечно прямыми волосами я тоже пошла в мать. Если и возможно было как-то их уложить, я понятия не имела, как совершить такой подвиг. Но в кои-то веки я оставила их распущенными.
Я сражалась с платьем, пытаясь влезть в эту обширную палатку, когда в дверь снова постучали. Я поморщилась, увидев в зеркале свою совершенно голую спину – ну, прозрачное кружево вроде бы ее прикрывало, но, проклятье, ничего не скрывало. По крайней мере, хотя бы рукава спрячут мои накачанные руки.
– Подождите! – крикнула я в сторону коридора.
К платью прилагались туфли такого же цвета, но я бросила на них единственный взгляд и взялась за мягкие походные ботинки. Всему есть предел, верно? Сунув ноги в ботинки, я зашнуровала их и одернула платье.
«Оружие, оружие, оружие».
Застегнув на бедре ремень с ножнами, я сунула в них изогнутый нож.
Снова постучали. Я распахнула дверь и сердито посмотрела на человека, который за ней стоял.
Дворцовый охранник приподнял бровь.
– Я должен сопроводить вас в замок. Не заставляйте меня ждать.
Его высокомерие меня не впечатлило. Если не считать Гиацинту и Папоротник, я не встречала Благих, которые не вели бы себя высокомерно. Все Благие отличались чванством, даже живущие на четвертом ярусе. Честно говоря, Неблагие были немногим лучше, но они скорее пырнули бы тебя ножом в грудь, а не в спину. В этом была определенная честность, которую я могла понять.
Я шла за охранником, нервничая все сильнее. Наконец, волнение, которое мне весь день удавалось держать в узде, захлестнуло меня с головой.
Отец в замке. Этот человек ведет меня к нему? В последний раз я видела отца издали, когда мне исполнилось шестнадцать лет. Нас тогда доставили в замок для распределения: одних должны были отправить в Благой двор, других – в Неблагой, и король наблюдал, как его охранники преградили путь шестнадцатилетним фейри. Я заметила отца еще из окна трамвая. А потом меня отделили от остальных, и через час надзирательница приюта сообщила, что на следующий день я отправляюсь на тренировки в Андерхилл – на два года раньше, чем большинство… Если у меня нет возражений.
У меня их не было.
Так я избавилась от сортировки.
Отец оказал мне большую услугу. Я месяцами боялась распределения, уверенная, что мое положение фейри-полукровки каким-то образом все испортит. Или что какой-нибудь фейри узнает, что я дочь короля,
