такие предложения женщинам, которые пускают вам кровь?
Рустам поймал ее взгляд:
– Такого предложения я не делал никому.
Так. Сердце Дарийи забилось чуточку быстрее. Она даже подумала, что он слышит, как оно стучит. Люди говорили, что Нахиды способны на такое.
Люди говорили, что Нахиды способны на кое-что и похуже. Ее категорически предупреждали держаться подальше от священников мужского и женского пола из черноглазых дэвов. От тех, что под надзором нощно и денно, потому что они считаются очень опасными. А она теперь флиртовала с самим Багой Нахидом в его саду.
Люди столько всего говорили, и она часто думала – а сколько из них и в самом деле встречали кого-нибудь из Нахид?
Храбрость вернулась к ней.
– Я слышала, что ваш народ не любит таких, как я, – без экивоков сказала она. – И вы хотите, чтобы кто-то с человеческой кровью работал у вас в саду? А это позволяется?
– Решать, кто работает в моем саду, – одна из немногих свобод, что у меня еще остались. – Его рот на мгновение исказила гримаса горечи, а сам он словно занервничал. Он взял свою вуаль, принялся возиться с бечевками. – Но только если вас интересует такая работа. Правда. Я не поставлю вам в вину, если вы откажетесь.
Отказ, видимо, был мудрым выбором. Дарийя не была ни молода, ни глупа, и, хотя он надел свою вуаль, она успела отметить румянец на его щеках. Стирать тряпки для злобного джинна было занятием отвратительным, но встречаться взглядом с Багой Нахидом казалось делом опасным на совершенно другом уровне.
«И ты собираешься вот так провести свои оставшиеся десятилетия? Века». Почувствовав себя немного смелее, Дарийя посмотрела на его руки, его длинные пальцы, испачканные землей, в которой он возродил млухию, а потом заглянула в черноту его мягких глаз.
Она глубоко вздохнула:
– Хотите супа, Бага Рустам?
Он моргнул:
– Что?
Дарийя провела рукой по кустам млухии.
– Вы довели их до стадии зрелости. Может быть, я смогу приготовить суп, из-за которого я и набросилась на вас, и мы сможем обсудить справедливое жалованье?
В уголках глаз Рустама появились морщинки – он улыбался.
– Это будет восхитительно.
Хацет
Эти события происходят за два десятилетия до «Латунного города» и не содержат спойлеров.
Сеиф Шефали, казалось, исполнился решимости покончить с браком дочери еще до того, как он начнется.
– Выглядит он старовато, – сказал ее отец довольно громко, чтобы все слышали. – Старее, чем они говорили.
– Баба, да его и не видать совсем, – возразила Хацет. Их корабль еще не пришвартовался у призрачной набережной за пределами стен Дэвабада, и ее будущий муж был всего лишь крохотной фигуркой в черных одеяниях. – О его внешности отсюда невозможно судить.
– У меня превосходное зрение.
