и скумбрия?..
Игнорируя настороженный взгляд матери, Семин впился палочками для еды в рыбью тушку.
– Никогда не слышала об альбиносах среди дельфинов и львов.
– А знаешь, почему? Из-за белого цвета животные слишком заметны врагам. Поэтому погибают очень рано, и мало кто успевает о них узнать. Это мне тоже ребята сказали.
– По-моему, ерунда. Хорошо, враги могут быть у кошки или даже дельфина, но кто осмелится быть врагом льва?
– Другие львы. Альбинос становится изгоем среди сородичей и должен умереть.
Семин отвечал ровным голосом, но она заметила, как дрогнула рука, сжимавшая палочки. Кровь отлила от ее лица. Пак Хечжон вспомнила историю из старой газеты у заброшенного дома. Тот человек, который воткнул нож в случайного прохожего, не имея на то ни малейшей причины… Действительно ли у него не было никакого мотива? Она хорошо помнила жестокие лица одноклассников Семина, тех мальчиков и девочек, что окружали ее сына и травили его, выдумывая гадкие шуточки об альбиносах. Из-за того, что дети были всего лишь детьми и не могли знать, что некоторые раны с годами не заживают, а становятся только глубже, их слова и поступки злее и бессердечнее, чем слова и поступки взрослых. Ее рука сжалась в кулак.
По-прежнему спокойно Семин продолжал:
– А еще бывают растения-альбиносы. У них не работает процесс фотосинтеза, и они тоже быстро умирают.
– Кто, ну кто тебе все это рассказывает?!
– Подожди, – Семин вдруг вскочил со стула и указал на телевизор в гостиной.
Она обернулась. Показывали сюжет об утреннем следственном эксперименте. Сначала на экране появился мужчина, нависший над манекеном, а затем – толпа, блокирующая подступ к полицейскому фургону. Заброшенный дом выглядел отнюдь не мрачным и угрюмым, а всего лишь пустынным и тихим. Журналист, ведущий репортаж, сообщил, что за последний месяц были убиты два мальчика, жившие в многоэтажках. Ее зазнобило, и она обняла себя за плечи.
– Мам, ты знаешь, почему мастер Квон это сделал? – спросил Семин, снова усевшись на стул и перемешивая рис палочками.
Человека, который убил детей, звали мастер Квон. Он преподавал тхэквондо и пользовался большой популярностью у мальчишек.
– А я знаю. Если бы меня спросили… – Семин пристально взглянул на мать.
Пак Хечжон хлопнула его по спине:
– Хватит. Тебе всего одиннадцать, что ты можешь знать.
Семин положил палочки и поднялся. Опершись на стул, он молча смотрел на мать. Опустошенный взгляд не был взглядом ребенка. Ей не стоило этого говорить. И школа, и улица были для него не лучше зоопарка Монтесумы, и его жизнь никак нельзя было назвать жизнью обычного одиннадцатилетнего мальчика. Она страдальчески поморщилась. Говорить такое имела бы право мать, у которой рос здоровый одиннадцатилетний ребенок, не знающий ни издевательств, ни всего остального, чего большинство детей не переживают в его возрасте.
В глазах
