ты ведешь себя нелепо. Найя не виновата в вашем разрыве. – Он вдруг искоса взглянул на меня. – Верно?
Я подняла ладони.
– Клянусь, я не встречала Адама до прошлой ночи.
– Видишь? – прошипел Грейсон.
– Единственное, что я вижу, – это то, что она все еще сидит на моей чертовой кухне.
Я встала.
– Не уходи. Эммелин Роджерс, извинись за то, что ведешь себя как идиотка.
Она сердито взглянула на брата, потом на меня, затем снова на него.
– Это мой дом, – проворчала она.
– А это мой омлет. – Грейсон перевел взгляд голубых глаз на меня. – Найя, пожалуйста, останься.
Я уже подходила к входной двери.
– Серьезно, никаких проблем. Что бы ни жарили ранее в пабе, пахло очень вкусно.
Эмми процедила сквозь стиснутые зубы:
– Здесь еда будет лучше, так что, черт бы тебя побрал, оставайся.
Звучало столь же заманчиво, как путешествие по потоку в Абаддон.
– Если ты уйдешь, Грей лишит меня обеда, а мне нужно поесть.
Я сомневалась, что он так поступит.
– Верно. – Будь он ангелом, это стоило бы ему пера, потому что ребенок, который готовил, чтобы заставить маму улыбаться, слишком тактичен, дабы позволить своему настроению диктовать действия.
– Клянусь, все в порядке.
– Пожалуйста, – повторил он, заставив Эмми сменить хмурый взгляд на вопросительно вздернутую бровь.
Не желая устраивать сцену, я вернулась и села, тогда напряжение в его челюсти и плечах ослабло.
Он снял омлет с плиты и выложил его на тарелку.
– После второй чашки она становится более дружелюбной.
– Ой, отвали.
Рот Грейсона изогнулся, обнажив все его кривые зубы. Не то чтобы я осуждала его за это раньше, но теперь, когда знала причину, по которой он никогда не выпрямлял их, я обнаружила, что это добавляет брату Эмми еще больше очарования. Заметив, что я смотрю на его рот, он закрыл его и потер губы.
– И отвечая на твой предыдущий вопрос: Грей начал действовать в двенадцатилетнем возрасте. – Эмми пихнула его плечом.
Это очень рано. В таком возрасте я даже не видела мальчиков, разве что в одном из одобренных офанимом фильмов, которые мы смотрели на вечерах кино в гильдии. Кости моих крыльев задрожали, и я поняла, что нечаянно – слава Элизиуму, иначе я бы потеряла перо – забыла, где еще я видела мальчика.
На голоранкере.
Рейвен протащила меня в Зал Оценки после того, как получила кости крыльев, и мы бок о бок просматривали систему, попеременно подавляя хихиканье пальцами или краснея до корней волос, когда натыкались на изображения красивых мужчин-грешников.
Конечно, Мира поймала нас и отчитала беднягу Рейвен за то, что та показала мне материалы, не предназначенные для детей. Мира и по сей день опекает меня, что удивляет многих, ведь глава гильдии ни с кем не нянчится.
Я не жаловалась. В
