style="font-size:15px;"> 0,33 литровая баночка пива, фанты или кока-колы – 38 песет («Диа»).
Килограмм варёной колбасы «Мортадела итальяна» – 700 песет.
10 сосисок в упаковке – 45 песет («Диа»), 39 песет («Аорра Мас»).
Дюжина яиц – 130 – 200 песет.
Баночка рыбных консервов – 50 – 60 песет.
Хлеб (белый батон длиной 45 см) – 33 песеты («Диа»), 43 песеты («Симаго»), 25 песет («Аорра Мас»).
3 килограмма апельсинов (яблок, груш и т. д.) – 100 песет.
Российское консульство. Но тогда, в феврале 1995 года, мы в магазинах бывали редко, всё больше в барах, и денег нам хватило на четыре дня.
В то время мы были ещё так наивны, что несколько раз тщетно пытались дозвониться до нашего знакомого в Россию с тем, чтобы он подогрел нас деньгами.
Для этой цели мы использовали как уличный автомат (он зря съел 600 песет в то время, когда каждый стопесетник уже был на счету), так и телефон консульского отдела посольства Российской Федерации.
Консульский отдел российского посольства находился на улице Хоакин Коста, 57 возле площади Република Архентина и одноимённой станции метро 6 линии. Поблизости там имелось также посольство Республики Кот-Д’Ивуар.
В российском консульстве позвонить нам разрешили. Однако, поскольку заплатить мы не могли, в залог пришлось оставить паспорт. Паспорт оставили мой, а вместо него консульство выдало мне заверенную ксерокопию.
Впрочем, до знакомого мы почему-то так и не дозвонились, причём почему – так навсегда и осталось для нас тайной.
…А свой паспорт я получил обратно только через год. Персонал консульства к тому времени полностью сменился. Новый вице-консул отцепил от обложки побуревший от времени листок с надписью «Выдать при уплате 1.000 песет» и, не требуя денег, вернул мне паспорт.
Тяжёлые времена. Тогда мы вообще много чего ещё не знали. Не знали мы о существовании множества бесплатных столовых, о ночлежках, да и о том, что можно продавать благотворительные газеты и таким образом зарабатывать какие-то, но деньги.
И поэтому когда мы солнечным февральским утром навсегда покинули постоялый двор и начали слоняться по Мадриду со всеми своими вещами – у меня была наплечная сумка, а у Шосса – рюкзак, – нам стало невесело.
К вечеру, изрядно утомившись, мы обосновались на вокзале Аточа. Туалеты там бесплатные, можно умыться, попить воды… Глядя на стоявшие у перронов поезда, я объяснял Шоссу, что железнодорожная колея в Испании – 1668 мм – шире, чем в других странах Европы, а вот скоростную линию Мадрид – Севилья построили уже со стандартной стефенсоновской шириной колеи, то есть 1435 мм; Шосс, в свою очередь, объяснял мне, что эти новые скоростные поезда – ТЖВ – сделаны во Франции. Кроме этого, мы читали книги Станислава Лема и беседовали о том, как будет хорошо, когда нам придёт перевод, и в какие бары мы тогда пойдём.
Последний поезд, на Барселону, уходил с Аточи в 100.
