в лифте на залитую солнцем каменистую поверхность, почти лишённую растительности. Пленник пришёл к заключению, что находится на каком-то острове: вокруг расстилался океан. Здесь ему показали, что ожидает каждого провинившегося или осмелившегося совершить акт неповиновения: один из служителей острова, имевший неосторожность уснуть на посту, прямо у него на глазах был разодран на куски какими-то отвратительными, крылатыми тварями. Эдди был потрясён.
После проведения показательной экзекуции, Эдди был вновь доставлен в покинутое им полчаса назад помещение. Его усадили на стул, напротив Рунгштольфа. Тот с соболезнующим видом справился о его самочувствии и полученных впечатлениях. И когда пленник, сидевший за столом, попытался было вскочить и вцепиться истязателю в глотку, то вдруг, вслед за резким щелчком, ощутил на своём теле цепкие, сдавливающие объятия. Боже Праведный!.. Что была за боль!.. Он оказался в захвате металлических клещей, вмонтированных под нижнюю плоскость покрытия стола, выдвинувшихся из-под него и замкнувшихся на талии пленника. Сдавливание продолжалось, а боль усиливалась и, когда Эдди почувствовал, что вот-вот потеряет сознание, он раскололся.
Дюгель выложил Рунгштольфу всё, что было связано с его делом. Однако, рассказал ему Эдди только то, в правдивости чего нельзя было усомниться и о чём и без него знал хозяин острова. Но и этого было вполне достаточно, чтобы Рунгштольф убедился в искренности и правдивости его показаний. В конце концов с Эдди была взята расписка о сотрудничестве с Рунгштольфом, который проинструктировал, как ему вести себя в дальнейшем по отношению к разведывательным службам и в каком направлении вести следствие с таким расчётом, чтобы о нём как можно скорее позабыли.
Таким образом, хотел того Дюгель, или нет, он оказался меж двух огней, превратившись, по сути дела, в двойного агента, поставляя полуправдивую информацию обеим заинтересованным сторонам. Но он понимал и то, что пребывание в подобном, двойственном положении не может долго сохраняться в тайне, и чревато плачевными последствиями. Он готов был умчаться на край света и отсидеться там до лучших времён.
Спустя какое-то время Дюгелю всё же удалось спустить дело Рунгштольфа на тормозах прямо в сейф шефа, временно прикрыв его за недостаточностью улик, а сам он был направлен в Германию: социалистический лагерь начал давать трещины и этому надо было кому-то поспособствовать, чтобы в ещё большей степени усугубить положение вещей.
Воспользовавшись подвернувшимся случаем, Рунгштольф в частной, «дружеской» беседе «попросил» Эдди об одном одолжении: у его родной тётки – Лизет Рунгштольф, доживавшей свой век в Мюнхене, необходимо было изъять кое-какие документы сорокалетней давности, связанные с научными изысканиями её мужа, работавшего во время войны в области изучения аномальных явлений. Эдди удовлетворил эту просьбу, не преминув
