ребята не церемонятся в подобных случаях. Раскололась она полностью, даже рассказала о своём бывшем напарнике – Эдварде Дюгеле, дело которого она продолжила. Теперь не спецслужбы, а он – Вилли Рунгштольф, владеет ситуацией и морочит им головы, сделав Сару своей соучастницей и любовницей…
Обо всём этом Рунгштольф вспоминал уже лёжа на кровати и заложив руки под голову. Мягкий, зеленоватый свет, источаемый абажуром рядом стоявшего напольного торшера, освещал спортивного телосложения загорелую фигуру пятидесяти одного летнего мужчины. Неподвижные тени предметов, ложившиеся у его ног, постепенно теряли свои правильные очертания, растворяясь где-то в глубине комнаты и превращаясь в монотонную, зеленовато-серую завесу. Тишина нарушалась лишь мерным, тихим гудением лопастей работающего воздушного вентилятора.
Вилли уже стал впадать в забытьё, когда вдруг зазвонил телефон. Сам по себе этот факт дошёл до его сознания не сразу, а звонки всё не умолкали. Когда же наконец он осознал реальное положение вещей, то трубку поднимать решился не сразу, полагая, что звонок предназначен не ему: кому бы это вдруг могло прийти в голову будить его среди ночи, и кто мог знать, где он? А звонки были всё настойчивей и настойчивей. И тут у Рунгштольфа молнией мелькнула догадка:
– Джеймс Квинт!.. Ну конечно же он!.. Ведь сам, собственноручно, отправил ему сегодня бутылку шампанского. И как это я мог выпустить из вида?!
Он тут же схватил трубку.
– Слушаю!
Однако, с первых же слов говорившего на другом конце провода, он понял, что ошибся в своём предположении: голос был ему незнаком.
– Добрый вечер, сэр! Ради Бога, прошу извинить, что решился потревожить в такой поздний час… Вы меня слушаете?
– А вы не полагаете, что ошиблись номером телефона? – раздражённо пробубнил Вилли.
– Нет-нет, что вы! Дело срочное и не требует отлагательства. Я звоню по поводу когда-то данного вами обещания предоставить рецензию на мою работу, касающуюся исторического описания жизнедеятельности легионеров…
– Какой-то ненормальный! – было первой мыслью Рунгштольфа, и он собрался было бросить трубку, когда последующая фраза заставила вдруг насторожиться его и внутренне собраться.
– … и особенно – их предводителей: центурионов.
От неожиданности Вилли так и застыл на месте.
– Не может того быть! – пронеслось горячей, упругой волной. – Я же ведь собственными ушами слышал радио- и телесообщения дикторов, оповещавших о трагедии, разыгравшейся в районе островной банки, в том числе и о гибели советского матроса Дюгелева с барка «Кассиопея».
Он не сразу нашёлся что ответить. Постепенно недоумение сменилось безотчётным чувством торжества. «Само Провидение посылает мне этого человека», – подумалось Рунгштольфу, и он сказал в трубку:
– Ах,
