летом Боб был мастером в городском стройотряде «Монолит». Городские стройотряды отличались от любых других, так называемых дальних и ближних, невообразимой эфемерностью. В ближних и, тем паче, в дальних строяках люди зарабатывали деньги. В городском тоже, возможно, когда – то, кто – то, что – то реально зарабатывал, но в основном это формирование создавалось под конкретных командиров и комиссаров, делавших карьеру в комсомоле. Для весомой отметки в славном послужном списке будущих руководителей окрестной комсы. Поэтому вот, командир отряда, где мастерил Боб, а равно и комиссар, через неделю после начала работы благополучно канули по своим надобностям и более в отряде их никто не видел. Боб собрал расстроившиеся было ряды личного состава в довольно – таки боевое формирование, предложив парням и немногочисленным девчатам реальную перспективу вполне приличного существования в период летних каникул в большом городе. Мужская часть стройотрядовцев была разбита на бригады, которые с утра методично, по квадратам, прочесывали Шуваловский и Удельный парки, не забывая о прилегающих скверах и придомовых территориях, на предмет тотального сбора пушнины сиречь стеклотары любого калибра. После полудня вся добыча реализовывалась в профильных приемных пунктах и обращалась, фигурально выражаясь, в хлеб и вино. Немногочисленные, повторяю, но надежные и боевые девушки, приписанные к «Монолиту» в качестве боевых подруг, занимались приготовлением закуски, сервировкой и уборкой стола. Вечер же посвящался продолжению праздника любыми доступными для этого средствами. Иногда довольно радикальными.
Наполнив чайник молдавским розовым портвейном, Боб, немного помедлил, размышляя о чем – то, потом достал из полочки на стене два флакона одеколона «Шипр» и, свинтив крышечки, хладнокровно вытряс содержимое флаконов в вино. Затем он закрыл крышку и поставил чайник на конфорку плиты. Олежка Леер, оторопело наблюдавший за действиями мастера, испуганно выдавил: «Боря… Боб… я…я не буду это пить… это нельзя пить…». «Олег! – в голосе Боба слышалась явная укоризна с оттенком назревающего разочарования, он навис над щуплым товарищем всеми своими богатырскими килограммами и метром восьмьюдесятью пятью, – Олег! Это надо пить!». Работяги, постоянно обитавшие в общежитии, где нашлось место и стройотрядовцам, были приручены студентами, точнее, их вожаком, радикально и сразу. В ответ на хамский, судя по всему ногой производимый, стук главного аборигена в дверь комнаты, Боб распахнул оную и без лишних слов поверг агрессора на пол безжалостным, снайперским ударом в пах, после чего закрыл дверь и вернулся к своему прежнему занятию, а именно трогательной партии в шахматы со стройотрядовкой Машенькой. Следующий позыв из коридора был робким и просительным, точно кот скрёбся в дверь.. Когда Боб вновь явился пред недавно поверженным, тот чуть ли не на колени рухнул, умоляя не метелить сразу, но ранее выслушать. Словом, все недоразумения так или иначе разрешились,
