«отлично». Подхалимов и холуев он, по – моему, не имел, поскольку, очень похоже, презирал таковых. Во всяком случае у большинства из нас складывалось такое впечатление. Да и слабостей мы за ним не числили никаких. И очень даже зря, как выяснилось.
Итак, прибыв в расположение совхоза, скажем, «Большое дышло», наиболее инициативные и опытные люди сельхозотряда предприняли немедленные шаги для обеспечения достойного и, насколько возможно, комфортного существования в полевых условиях. Первым делом нами была захвачена столовая, куда, на правах, главного дежурного был определён Стас Станкевич, он же Ша. Дело в том, что означенный Ша сочинил себе легенду о нетрудоспособности по абсолютно вздорному поводу, именно ввиду вздорности и показавшемуся убедительным нашему начальству. Ша, ничтоже сумняшеся, облепил поясницу перцовым пластырем и заявил, что у него сорвана спина, ибо он весь каникулярный август грузил – разгружал овощи себя на родине, дабы заработать немного денег на скромную студенческую жизнь, ибо стипендия в текущем семестре ему, по причине «хвостов» по теормеху и вышмату, не полагалась. Бедствующий наш товарищ был зачислен на камбуз годным к нестроевой. Группа в составе Боба, Ежика, Кулька Шынка и Нечи определилась на тарный склад, а я, Чушка, Клепа, Ватсон, Пэк, Микита и Зеленый – в грузчики. Имели мы в виду в грязи ковыряться. Да и проверяющими шакалить тоже не в жилу, своих же мордой в неубранные корнеплоды тыкать. Лучше уж с чистой совестью «шланговать», никому не мешая.
Первый завтрак в столовой мы привыкли устраивать еще до общего подъема. Опять – таки не девчонкам же – стряпухам, воду таскать, дрова колоть. С этими делами мы справлялись быстро и в благодарность за сноровистость и оперативность нам готовили нечто выходящее за рамки макаронно – тушеночного меню. Например омлет на большом противне, пышностью напоминавший кусок пухового одеяла. К тому же на кухне было чрезвычайно удобно и практически безопасно раскатить с друзьями одну, вторую, третью бутылочку портвейна или чего – то похожего. Накладки впрочем не исключались, ибо Ребров был человек дотошный, имевший обыкновение знать, что происходит во вверенном ему отряде и его подразделениях. Однажды он почти накрыл нас в самый разгар «адмиральского часа». Мы как раз опустошили свои стаканы, а Ша, рассказывал анекдот и промедлил немного. Вдруг отворилась дверь и в каптерку зашел наш командир. Он окинул взглядом высокое собрание, осведомился, все ли в порядке в столовой, и что это мы тут делаем. Стас вполне по – деловому ответил, дескать порядок у него полный, а нас он привлекал в качестве добровольцев, дабы распилили двуручной пилой несколько сучковатых, толстенных бревен, давно уже валявшихся на территории лагеря. «Ну, хорошо, – Ребров еще раз оглядел нас и задал последний вопрос: « Станкевич, а в стакане у вас что?». Ша зевнул и лениво – протяжно молвил: «А это компот». После чего медленно
