то ли сжалившись над ней, или же просто из лицемерного расчета, Марго вдруг сменила гнев на милость. Она широко улыбнулась, раскрыв для Евы свои объятья. Смахнув со щеки предательскую слезу, та без задней мысли последовала мятежному порыву своей наивной души и в свой черед обняла милую сестрицу, которая, если это было выгодно ей, вероятно, могла без особенного труда расположить к себе даже черта.
Лишь после благополучного примирения сестер, ссора которых несколько рассеяла мое внимание, я, наконец, как следует, рассмотрел Марго. По виду она казалась старше Евы. Но, какова их разница в возрасте, я точно не мог определить. Блондинка была шикарной особой. Ее великолепный прикид не шел ни в какое сравнение с тем, во что одевалась Ева. А фигура!.. Вместе с тем во всем облике Марго было что-то аристократическое. Как говорят в таких случаях, несомненно, она являлось особой, сделанной из весьма тонкой кости. В ее серых глазах светился ум, а в манере держаться ощущалось достоинство леди из высшего света. Без преувеличения могу сказать, что эта великолепная молодая женщина при желании легко пробудила бы живой интерес к себе в любом из смертных, населяющих эту грешную планету. При этом, она вряд ли стала бы его рабыней, а скорее предпочла бы роль госпожи.
Когда мы вплотную приблизились к деревянному забору, я заметил за ним иномарку желтого цвета.
– Это – тачка Марго! – развеяла мои сомнения Ева.
В своем проявлении сестринской любви, она была столь непосредственна, что, как мне казалось, при всей неотразимости Марго природная живость и обаяние Евы несомненно брали верх над какими бы то ни было достоинствами снизошедшей до бедной родственницы гостьи из столицы. Этого у нее нельзя было отнять. В противном случае это была бы уже не Ева. Как мне думалось тогда, моя Ева… Моя любовь!
Однако в этом мире нельзя с точностью утверждать, что именно принадлежит тебе, а что – нет. Даже, если это касается частей твоего собственного тела или твоего образа мыслей и твоей души…
IV. Выпускной бал
Когда, наконец, мы вырвались из душной одноэтажной школы, больше похожей на конюшню, именно тогда-то и началось настоящее веселье. Я и мои кореша Паха и Дениска, а по-нашему – Пашня и День, а также Ева и Марго, незаметно ото всех шагнули в ночь, чтобы глотнуть свежего воздуха.
– Спасибо тебе, Марго! – не замедлил я с благодарностью старшей сестре за то, что благодаря ей тетя Даша, неусыпно следившая за поведением дочурки на выпускном балу, сразу же за полночь отчалила восвояси.
Оставив Еву на поруки Марго, она взяла с нее слово, что через час, другой они непременно будут дома.
– Ну, что вы, теть, Дань! – хладнокровно ответствовала Марго. – Вы ж меня не первый день знаете. – К тому же завтра, вернее, уже сегодня, я в Москву отчаливаю и Еву беру с собой.
– Неужто, тебе – туда к спеху? Погостила б у нас еще день, два, а тогда и езжайте на здоровье!..
Как видно, всем сердцем любящая свое дитя мамаша, беспокоясь о судьбе дочери, в то же время
