сердился лейтенант.
– А мы знаем всё! Вы ныкуда их нэ подали!
– Вы нас обманываете!
– Они у вас так всё ещё в столе и лежат! – посыпались возмущения бойцов.
– Та-а-к! Что это такое! Ну-ка шагом марш отсюда! Будут тут ещё мне! Будете служить там, куда Родина пошлёт! Пошлёт в Афган – будете служить в Афгане, а пока послала к нам в роту, служите пока себе спокойно здесь, всё. Разговор окончен! – Тимофеев фыркнул на солдат, которые, продолжая возмущаться, расступились, разбредаясь по кубрикам.
– Иш ты, Афган им подавай! А мамок-то своих спросили? – буркнул напоследок офицер.
Что ж, не стоит принимать это солдатское рвение за природную агрессивность. Ибо наша главная народная религия – религия терпения, а не агрессии. Мы не хвалимся захватам, и наша армия сильна лишь в своей освободительной миссии. А миссия наших войск в Афганистане, хотя и подверглась массированной пропагандистской атаке, всё же была миротворческой, направленной на установление там мирной счастливой жизни! И наши советские граждане, совершенно юные парни заплатили за это своими жизнями. Жаль одно, что напрасно…
***
Поседев не по возрасту рано,
Не прожив и полжизни земной,
Погибают братья-славяне
Вдалеке от России родной.
Да возможно ль такое? Возможно ли?
Да! Возможно! Сомнений нет!
Что с того, что мы мало прожили?!
Что с того, что нам двадцать лет?!
Мы порою грубы. Простите.
В сердце каждого – свой тайник.
Но спросите у нас, спросите —
Что мы думаем в этот миг.
В миг, когда еще выжить пытаемся,
Замерзая в кровавом снегу,
И с последней гранатой взрываемся,
Чтоб живыми не сдаться врагу.
И поверьте словам, поверьте
Нашим мыслям в последнем бою:
Говорят, что за миг до смерти
Вспоминаешь всю жизнь свою:
Руки матери, запах хлеба.
Скрип калитки в ночной тишине.
Голубое российское небо
В деревенском далеком окне…
И, проваливаясь, падаешь в прошлое
И обратной дороги нет!
Что с того, что мы мало прожили?!
Что с того, что нам двадцать лет?!
Обеденный перерыв xолостяков
Офицерская общага.
Хашимов лежал, закинув ноги в блестящих сапогах на спинку кровати. Подтяжки поверх белой нательной рубашки натягивали подогнанное галифе струной. Китель аккуратно висел на спинке стула.
– Женская красота – страшное дело! Это настоящая ловушка для мужчин! Вот красота цветка – ловушка для насэкомого. Всё это лишь борьба за выживание. Эволюция! Но важно помнить, что водятся такие цветки, которые бац и захлопнулись, только туда насэкомое залетело! Так что Сашка, будь тожа
