этаже окно. Присев под ним на корточки, он похлопал себя по бедру.
– Залезай!
– Гейки! – прошептала Миуко, встревожившись и возмутившись одновременно. Кто-нибудь поймает их! Он собирался прикоснуться к ней!
– Что? Поторопись!
С другой стороны, Миуко уже нарушила несколько обычаев, разгуливая с юношей, который не был ни кровным родственником, ни мужем. Если небольшой толчок – это все, что стояло между ней и поиском способа снятия проклятия шаоха, она не видела веских причин не нарушать и эту традицию.
Миуко оперлась о ногу Гейки и неуверенно вскарабкалась ему на плечи, уверенная в том, что свалит их обоих на землю. Но прежде чем эмоции возобладали над ней, Гейки встал и подбросил ее на оконный выступ, за который она зацепилась, ударившись сандалиями о стену здания.
– Тс-с-с! – Парень схватил ногу и втолкнул Миуко через окно в библиотеку, где она, кряхтя, развалилась среди пыльных полок.
Гейки последовал за ней, приземлившись на пол с поразительной грацией.
Миуко моргнула.
– Как ты…
Поправив перевязь на руке, он пристально посмотрел на нее, как будто ей не стоило задавать этот вопрос.
– Я птица.
Когда глаза привыкли к полумраку, Миуко сбросила сандалии и осмотрела библиотеку.
Лучи солнечного света просачивались сквозь облака и отражались на ширмах из рисовой бумаги, освещая высокие кедровые полки в ромбовидных нишах, где хранились тысячи свитков, надежно упрятанные в бамбуковые футляры или перевязанные шелковыми шнурами. С момента основания кланом Омайзи Кейвовейча простоял сотни лет, будучи святыней для искателей знаний всех мастей – при условии, что они являлись мужчинами, – и Миуко почти почувствовала разницу в воздухе. Здесь он казался тяжелым, а тишина стояла такая густая, что ее можно было разрезать как кусок бобового творога.
Ее взгляд метнулся к ученым, склонившимся над столами для чтения.
– Куда идти? – шепнула она Гейки.
– Откуда мне знать? – прощебетал он за ее спиной.
Миуко с ужасом в глазах оглянулась на него.
– Разве ты не бывал здесь раньше?
– Зачем? Я не умею читать.
Дальнейший спор был прерван жрецом; он, словно жонглер в цирковом представлении, ковылял мимо них, раскачивая множеством свитков, которые, казалось, оживали в его руках – подпрыгивали и разматывались, перекидывались через его плечи, словно целовали подол его одеяния. Миуко напряглась. И пусть Миуко даже не осмеливалась пошевелиться, она никогда не ощущала себя настолько громкой: каждый вдох был подобен завываниям ветра, каждое движение тела вызывало колебания земли.
Когда жрец исчез, Миуко на цыпочках прокралась вперед в одних носках.
– Тогда, полагаю, следуй за мной.
Шикнув друг на друга, они с Гейки пробирались между стеллажами, уклоняясь от ученых, которые порхали по библиотеке словно призраки, пока Миуко не обнаружила висящие в конце
