тут же свернулся калачиком в гнезде из веревок и провалился в сон. Миуко, однако, не сомкнула глаз, то и дело посматривая в сторону Нихаоя, пока рабы Доктора отшвартовывали лодку и прыгали за борт.
Миуко действительно покидала свой дом.
На краткий миг она представила заброшенные поля, храм, чайный домик, трактир… Отори Рохиро. Сейчас она вспоминала не того человека, что стоял среди пламени с искаженным от страха лицом, Миуко думала об отце, которого знала всю свою жизнь: мягкого, слабослышащего, терпимого ко всем ее неудачам и недостаткам, как дочери и как девушки из служилого сословия.
Если все сложится удачно, она скоро вернется.
Но если этого не случится, больше никогда не побывает вблизи дома.
С этой мыслью Миуко закрыла глаза и задремала, как только они покинули гавань, убаюканная покачиванием лодки и шумом ветра в парусах.
Когда она проснулась, эмоции от произошедших событий по-прежнему одолевали ее, хотя синева ночи уже сменилась утренней серостью. Впереди – совсем недалеко, судя по тому, как быстро они скользили по воде, – простиралась гавань, а каменные причалы, словно раскрыв свои приветственные объятия, уходили в бухту.
– Подъем! – выкрикнул Гейки с носа судна, где он стоял, наклонившись навстречу ветру. – Ты в курсе, что храпишь?
Слишком уставшая, чтобы испытывать раздражение или смущение, Миуко присоединилась к нему, потирая после сна глаза. Солнце на востоке не взошло, но на западном горизонте появилась неприятная дымка, нависшая над далекими горами, словно раздувшаяся от воды туша, выброшенная волнами на берег.
– Что это? – спросила она, хватаясь за борта для равновесия.
– Оно возникло сразу после рассвета. – Гейки стряхнул морские брызги со своих волос. – Может, лесной пожар?
– В тех горах находится Дом Ноября, – сообщила Миуко, нахмурившись. – Ты же не думаешь…
– Не-е-е. Кому понадобится поджигать храм? Что бы это ни было, хорошо, что мы не отправились к Очиирокай, иначе застряли бы там на несколько дней!
Миуко согласно кивнула, хоть и не могла избавиться от тревожного предчувствия. Более того, она не могла отмахнуться от непонятного ощущения, что упустила нечто очень важное: именно так она чувствовала себя, когда забывала затушить огонь в ванной на ночь или оставляла чайник кипеть, когда выходила чистить конюшни по просьбе отца.
Она была настолько поглощена своими мыслями, что даже не заметила, как они вошли в гавань, плавно скользнув к пустующему причалу.
– ТЫ С УМА СОШЛА? – Внезапный крик вывел Миуко из забытья. – СЛЕЗАЙ ОТТУДА, ДЕВОЧКА!
С воплем Миуко отпустила борта. Затем, лишившись всякой опоры, она потеряла равновесие и с грохотом упала на палубу.
– Миуко! – закричал Гейки.
– ЧТО Я ТЕБЕ СКАЗАЛ? – На причале стивидор с обветренной кожей и мозолистыми руками махал им, как будто перед ним находился горящий дом. – ТЫ СЛОМАЕШЬ СВОЮ ТРЕКЛЯТУЮ ШЕЮ!
Гейки присел на корточки
