открыли, кричат: «Заходи!»
Зашла.
– Сымай шаль.
Тогда телефоны были не как сейчас, не набирать… Я как телефон схвачу, – «Белешёва мне!»
Как все драпанули с сельсовета…
Пошла, Саше рассказываю, подружке. Саша: «Тебе надо уходить».
Пошла лесами, лесами… Ремки одела, сняла всё хорошее, в тряпку завернула.
Больше в Строево не бывала…
(Вообще, Строевых было два, насколько я знаю, южное и северное, и у каждого было второе название, южное называлось Хохлы, северное – Паршино, возле солёного озера Паршино. – В. Л.)
– Паскуда… Ублюдок… Сволота… Шкура… Тварь…
За выборки дал Бог вытряски.
Так и живём: продадимся, а потом выкупайся.
Бедная Марфушка.
В сельсовет свозили добро, там торгА были. Сестрёнка моя прибежала к подруге: «Марфушка, иди купи ты моё!» – Завтра Пасха. Хотелось нарядиться к празднику. Марфушка пошла, ей так отдали. Бедная раз, бери… Она нарядилась и пошла в церковь. Сестрёнка в ремках за огородами пробежала, вошла, – Марфушка стоит.
Сколько таких Марфушек было.
Сашки Толстого дочь взяла утром да трёкнула: разрублю приданое. Отказалась от жениха.
Раньше готовили приданое. Там один ковёр чего стоит. На теперешние в светлый день страшно смотреть.
А Михаил (брат) плачет: «Опять ведьма осталась, не вышла замуж».
Выбирала женихов. «Этот перестарок.» – Восемнадцать, девятнадцать лет… Потому в пятнадцать, шестнадцать женились.
Маленькая была, телят вовремя не пригнала, проплясала. С девчонками, с ребятишками. Уже темняет. А там телят не один и не два, и не три, а косой десяток. Отец взял кнут и давай её драть.
Выдрал, она ему в ноги поклонилась: «Тятя, прости».
Один у нас в соседях был. Война кончилась, он в трудармейцах был. Поехали с отцом к невесте. Он её не видел, и она его. Что делать? Ведь женют на ней.
– Пойдём, девица, погуляем на улицу.
– Пойдём.
– Знаешь что, давай годик погуляем…
Она и согласилась.
О, слава Тебе Господи, удрал я от этой невесты.
Отец: «Ты что делаешь?»
Молчу.
Я рыжий, да приехали сватать, – она рыжая-прерыжая.
Вот так только и спасся от этой невесты. Моя бы девушка и осталася.
Костя, племянник. Доходяга был. На носилках привезли с Украины.
– Пойду в город за назначением в гороно.
– Ты хоть немножко обыгайся.
– Ещё обыгайся…
Пошёл. Денёк коротенький. И вернулся, и все ноги в кровь стёр.
– Ну, ладно, смажь чем-нибудь.
И жена вышла заслуженным учителем, и он. Вот они какие хохлы.
Фёдор Иванович, брат.
– Хведя.
