приготовленные, несколько купюр среднего достоинства…
Глава восьмая
в которой выясняется, что и под землей есть место романтике.
Александра Александрович зашел в кабину машиниста поезда метро закрыл дверь, снял форменный китель, повесил его на плечики, а плечики на крючок. Затем, не глядя, уселся на стул машиниста, пригнул к себе микрофон на гибком штативе, нажал на пульте нужную клавишу и сказал:
– Центральная, семнадцатый, выхожу по графику.
– Семнадцатый, Центральная, – пискнул в громкоговорителе женский голосок. – На четырнадцатом участке ведутся работы. Усильте внимание.
«Леночка», – по голосу догадался Александр Александрович и сказал вслух немного насмешливо:
– Есть, усилить внимание! – потом улыбнулся и спросил. – Леночка Ромашкина, когда тебя, наконец, в старшие диспетчера переведут?
– Семнадцатый… Александр Александрович, что за неслужебные разговоры на линии? – по тону голосу молоденькой диспетчерши Александр Александрович понял, что та немного смутилась.
«Смешная девчушка, зелененькая, – подумал Александр Александрович и на душе у него почему-то сделалось весело и легко. – И фамилия у нее смешная – Ромашкина».
Александру Александровичу нравились молодые, которые приходили работать «под землю». Может быть потому, что он вспоминал себя, и то время, когда метро считалось ударной стройкой, а люди, рубившие шахты в теле огромного города – первопроходцами. Это только наивные пассажиры думают, что под землей, в метро нет никакой романтики. Но что может быть романтичнее и величественнее, чем электрическое чудо – поезд, летящий во тьме тоннеле, сквозь толщу горных пород, в самом сердце самого прекрасного города на земле. Александр Александрович иногда представлял, как его поезд, несется во мгле подземелья сверкая светящейся чешуей окон, выбрасывая фейерверки искр из-под колес, летит под домами, под парками, под коварной Невой, под дворцами и музеями, под площадями и улицами, и все это, и поезд и сам город, сотворено обычными человеческими руками. И этими же простыми, человеческими руками управляется и приводится в движение.
– Семнадцатый, вы меня слышите? – прозвенел в громкоговорителе голос молоденькой диспетчерши. – Готовность – две минуты.
– Годится, – сказал Александр Александрович и посмотрел на цифровое табло впереди. Сложенные из желтых фонариков цифры методично сменяли друг друга.
1:58 1:57 1:56 1:55…
Александр Александрович вспомнил недавний медосмотр: странные обстоятельства, при которых практически у всех присутствующих остановились механические часы, и не менее странное поведение электронных часов на стене. Под ложечкой у него что-то екнуло.
Александр Александрович указательным и большим пальце потер глаза пытаясь отогнать нехорошее предчувствие. Цифры на табло продолжали сменять друг друга.
0:46 0:45 0:44 0:43…
Наконец на табло появились три
