красивого, харизматичного MC, выпустившего в прошлом году выдающийся альбом 2Pacalypse Now. По Тинсельтауну прокатилась волна так называемых «фильмов про район», которые прославляли жизнь банд и гетто и одновременно очеловечивали ее. Саундтреком ко всему этому стал калифорнийский хип-хоп и его новые голоса: Cypress Hill, MC Eiht и DJ Quik. Альбом The Chronic сам по себе был кинематографическим по масштабу: он смешивал основу фанк-музыки и ее характерными синтезаторными мелодиями от клавишника P-Funk Берни Уоррелла с громоподобным низом и хитовыми хуками. Представьте себе Кендрика Дакворта в возрасте пяти или шести лет, танцующего неловкие детские танцы на вечеринках в доме своих родителей в Лос-Анджелесе, когда ему уже давно пора спать. Наряду с такой классикой, как Nuthin’ but a ‘G’ Thang, Let Me Ride и Fuck wit Dre Day, песни из альбома The Chronic стали главными хитами на вечеринках 1993 года по всем Штатам от Комптона до Бруклина.
В моей памяти социально-политические события 1990-х годов тесно переплетены с личными. В тот день, когда я решил отправиться на поиски какого-то далекого тату-салона на окраине Атланты, пробираясь в жару по железнодорожным путям в части города, где я никогда раньше не был, город был буквально в огне. Было 29 апреля 1992 года, и я так и не сделал эту татуировку (салон закрылся раньше обычного). К тому времени, как я прибыл по указанному адресу, мне стало ясно, что что-то не так. Ходили слухи, что Стоун Маунтин – это территория Ку-клукс-клана, но я не проходил даже близко к тому району. Однако у меня было четкое ощущение, что на меня смотрят чьи-то глаза. Я чувствовал страх. Я чувствовал Их.
«Так ваши проблемы не решить», – сказала мне белая женщина средних лет через разбитое окно машины. Не в гневе, а скорее с мольбой. Загорелся зеленый, и она уехала. Единственный раз, когда до этого незнакомцы из Атланты разговаривали со мной, сидя на безопасном расстоянии в машине, они кричали мне «ниггер».
Оставшись без татуировки, я вернулся на общественном транспорте обратно в свою комнату за пределами кампуса на шоссе Буфорд. Мои соседи сидели, застыв у телевизора, и наконец я понял, в чем дело. Всех четырех полицейских, обвиненных в нападении и злоупотреблением силой против калифорнийского автомобилиста Родни Кинга, только что оправдали. Наш местный корейский винный магазин, расположенный прямо посреди университетского центра Атланты, сгорел дотла после того, как студенты и жители близлежащих жилых проектов освободили это место от всех элитных напитков. В тот день мой близкий друг начал карьеру фотографа, снимая разгоравшиеся по всему городу восстания и продавая свои снимки газете Atlanta Journal-Constitution. Вечером того же дня вышел в эфир заключительный эпизод «Шоу Косби». Но это было почти последнее, о чем кто-либо думал. К полуночи ведущие ночных новостей перечитывали тексты песен Ice Cube в поисках ответов. К 4 мая полиция арестовала более двенадцати тысяч человек, более двух тысяч были ранены, а шестьдесят три человека погибли. В результате восстания где-то четыре тысячи зданий пострадали либо сгорели дотла, городу был нанесен суммарный ущерб на сумму более миллиарда
