Почему же тогда оно так сжимается при опасности и так болит при расставании с любимыми? А от сильного горя может даже остановиться навсегда…
Всеслав сидел около кровати Адама и смотрел, как тот спит. Еще недавно он и сам не воспринимал серьезно свое участие в политике. Да, они боролись за права гидроцефалов, устраивали благотворительные концерты и небольшие санкционированные митинги, но даже ему часто казалось, что это просто игра.
Только постепенно эта игра становилась все серьезнее и серьезнее. Из благодушного юнца Всеслав превращался в матерого оппозиционера; детство уходило, а он становился все жестче и злее.
Но вот его лучший друг на больничной койке, и два желания, как два боксера на ринге, одинаково сильные, не могут никак друг друга одолеть – бросить все и уйти, пока не покалечили тебя и твоих близких или идти дальше. Стоит ли какая-то выдуманная тобой миссия жизни и здоровья твоих друзей? Может быть, все твое существование последнее время – это просто игра, зашедшая слишком далеко, а реальная, нормальная жизнь, где есть кино, посиделки с друзьями, свидания с девушками, без митингов и провокаций, стала невозможна.
– Что делать? – вслух произнес Всеслав.
В этот момент Адам открыл глаза.
– Всеслав? Вера?
Неизменная спутница, тенью следовавшая за Всеславом, как всегда была рядом.
– Адам, – воскликнула она, – ты очнулся.
– Да, – улыбнулся он неуверенно.
– Как ты себя чувствуешь, сильно болит?
– Пить хочу ужасно, а так ничего…
Вера налила ему воды, и больной, слегка приподнявшись, жадно выпил стакан.
– А где я?
– Ты в больнице, – хмуро ответил Всеслав, – у тебя сотрясение мозга. Помнишь, что-нибудь?
– Голова болит… Я помню, как вышел из библиотеки, дошел до молочного бара, там повернул налево и все.
– Тебя ударили сзади, вроде металлической трубой. Тебе повезло – могли бы вообще череп проломить.
Адам поморщился.
– Это все из-за Дневника Бирвиц, – сказал он. – Я кстати нашел его.
– Нашел?! – у Всеслава засветились глаза, но тут же как будто потухли. – Я чуть не забыл, что тебя ограбили.
– Мне показалось, – Адам рассказывал несмотря на сильную головную боль, – мне показалось что за мной следят, и я не взял дневник, просто перепрятал. Думаю, он и сейчас в библиотеке, в секторе Б.В. 2037.
– Если они следили за тобой, то запросто могли видеть, как ты ее перепрятывал.
– Тогда зачем они меня треснули по голове? Чертовы ублюдки! Голова так болит, что хочется ее снять и в тумбочку положить. Хочешь сказать, они нашли книгу и подумали «давай еще и ограбим его, наверняка он очень богат»? Конечно, они были уверены, что книга у меня.
– А их было двое, – уточнил Всеслав, – ты все время говоришь «они»?
Адам удивленно поднял брови:
– Да я как-то
