пел какой-то хор.
Всеславу повезло – в день, когда он решил назначить внеочередное собрание, он как раз имел полное право провести его в главном зале. Он немного опоздал, и уже собралось довольно много народа. Он остановился в проходе и глазами пытался отыскать Левича. Но тот не заставил себя долго разыскивать, наоборот увидев Всеслава, он весело помахал ему. Всеслав вальяжно подошел к нему и намеренно начал разговор вообще ниоткуда.
– Ты знаешь, Боб, – сказал, он, похлопывая колонну, около которой тот стоял, – мы пытались стилизовать это помещение под советское ДК, но его буржуйская сущность все равно лезет наружу. И весь этот советский декор кажется фальшивым.
Боб улыбнулся, а Всеслав продолжил:
– Зато это дешево. Гораздо дороже обошлось бы барокко или хайтек. А кстати Зал Заседаний оформляла твоя знакомая – Таня. Такая рыженькая, не помню ее фамилии.
– Андреева.
– Андреева – точно… А как там та девочка, что была с тобой в Парковой Зоне на концерте? Она, что, действительно дочь министра?
– Да. Зоя Авлот. Честно говоря, я уже жалею, что позвал ее на концерт. Она больше не отвечает на звонки, даже с ее собакой гуляет какой-то хмырь.
–Да, грустно, – задумчиво протянул Всеслав. – Но ты же понимаешь, скорее всего, ее отцу донесли, где она была. Но я думаю, у девушки должен быть выбор самой решать, куда ей ходить и что делать. Он уже совершеннолетняя и имеет право на свою жизнь, надо только напомнить ей об этом.
– Ей двадцать четыре.
– Двадцать четыре, ну что ж, это отличный возраст для перемен. Согласен?
– Я что-то не понимаю… – недоуменно пробормотал Боб.
– А что тут непонятного? Она тебе нравится, это понятно, значит надо действовать. Боб нужно бороться за женщин. Бороться! И тогда они тебя оценят, вернее она. Не унывай, я подумаю, как тебе помочь.
Боб в некотором смущении смотрел на Всеслава. Партийный лидер никогда не был с ним особо разговорчив, даже скорее, наоборот – пара слов, вот и все на что обычно мог рассчитывать Боб. А тут такое внимание к его личной жизни, Бобу действительно было приятно, что Всеслав переживает за него. И когда Всеслав предложил помощь, у Боба глаза просто засветились от счастья, даже больше не от того, что он, может быть, скоро увидит Зою, а от мысли, что Всеслав сам лично хочет ему помогать.
– Я был бы очень рад, ну то есть это было бы здорово, – улыбаясь пробормотал Левич, – просто лябомбно.
– Да. Я думаю, для меня ты тоже постарался бы что-то сделать в подобной ситуации. И я уже вроде бы знаю, что именно, что именно надо сделать.
Голова у Всеслава работала на отлично, мозги были подточены политическими дрязгами и молниеносно соображали в каком направлении нужно двигаться.
– Скажи мне, – тут же спросил он у Боба, – а она же, скорее всего еще учится?
– Да, в Национальном Университете. На шестом курсе.
– Ага,
