нажимать на сенсор, пока не выбрал из тут же появившихся вариантов функций «разбудить». Потом нажал на выделенное слово и на экране появился таймер в тридцать секунд. Секунды стали отсчитывать себя назад. За пять секунд до нуля, стеклянный купол соты, открылся, а командир, еще не открыв глаза, стал перебирать пересохшими губами и языком.
Несомненно, сота незаменимая вещь при дальних полетах, но у нее есть и существенный минус. Сколько не проспал бы в ней, проснуться и сразу приступить к работе нельзя. Организму необходимо время для адаптации. Первые десять минут, кажется, что организм разбит на тысячу мелких частей и хочется снова лечь и уснуть.
Максимальное время сна в соте не должно превышать тридцати суток. В таком сне функции организма притупляются, и пребывание в нем дольше может грозить нарушениями в нервной системе и системе пищеварения организма. Поэтому, в течение следующих десяти минут, после пробуждения, организм быстро начинает догонять функционирующий все это время во сне мозг, и в срочном порядке приходится отправляться справлять все природные нужды организма. Вот почему, сдавая смену нужно будить своего сменщика, минимум за час, чтобы он успел прийти в себя, раскачаться и полностью настроится на свою вахту.
Таймер досчитал до ноля, и командир открыл глаза. Потом снова зажмурился и, кашлянув, стал подниматься.
– Убавь свет. Слишком ярко!
Я тут же воспользовался делсом.
Маер сел, уперев руки о колени и сильно зажмурившись, тяжело дышал. В тот момент я впервые заметил, что командир ведет себя как-то странно. Было такое впечатление, что он боялся открыть глаза, потому что полумрак освещения казался для него ярче света звезды. В мануальной документации соты, конечно, было сказано, что каждый организм будет воспринимать сон и его последствия индивидуально, но сверхвысокая чувствительность зрения к свету…
В любом случае, как бы это не выглядело со стороны, я не имею врачебного образования, не имею даже базовых медицинских знаний, так что не вправе устанавливать диагноз. Он же не теряет сознание. Его не рвет на пол, не испытывает приступов агрессии или чего-то еще. Датчики говорят, что командир в норме, значит в норме.
– Все хорошо, командир? Что-то ни так?
Командир не ответил и, зная прекрасно, что я не отвел от него глаз, начал подниматься на ноги и с трудом открывать глаза. Нащупывая себе путь одной рукой, другой, чтобы не упасть, он держался за стену, мелкими шажками немощного старика, он сделал попытку покинуть кубик но, не вписавшись в дверной проем и споткнувшись о порог, едва не упал. Я тут же подскочил и хотел поддержать его, но он грубо отстранил меня жестом руки.
Кое-как он добрался до круглого стола и обмяк в кресле.
– Ненавижу эту дрянь! ‒ Он имел в виду соту.
Потом он положил ладони на лицо и стал тереть, затем потряс головой и тяжело вздохнул.
