Наверное, у него это называлось жесткий взгляд, но именно жесткости в нем я не почувствовала.
– У меня есть права. По новым законам ты мне ничего не можешь сделать без ордера на ликвидацию.
– А минуту назад ты боялся, что я тебя убью. Барни, ты уж как-то определись. – Я подняла руку со стола, раскрыла ладонь, будто держала что-то, что он должен был бы видеть. – Либо я для тебя опасна, либо… – Я подняла вторую руку, – ничего тебе не могу сделать. Совсем. Так как?
Он сник и угрюмо пробурчал:
– Не знаю.
– Девочке, которую похитили Бенджамен и компания, всего пятнадцать. По закону она не могла дать согласия стать вампиром.
– Мы ее не похищали!
Барни хлопнул ладонью по столу.
– По закону она несовершеннолетняя, так что это все равно похищение, добровольно пошла она или нет. Сейчас это похищение и покушение на убийство. Если мы найдем ее слишком поздно, это будет убийство, и я получу ордер суда на тебя и на Бенджамена. И на любого вампира, который ее хоть пальцем тронул.
У него нижнее веко задергалось нервным тиком; он шумно сглотнул слюну пересохшим ртом.
– Я не знаю, куда они ее отвезли.
– Для вранья время вышло, Барни. Когда сюда войдет сержант Зебровски с ордером на ликвидацию, я совершенно законно буду иметь право выбить тебе мозги и разорвать сердце на лоскуты.
– Если ты меня убьешь, я тебе не смогу сказать, где девушка, – ответил он, очень сам собой довольный.
– То есть ты знаешь, где она?
Тут он испугался, стал мять в руках «клинекс» так сильно, что пальцы покрылись пятнами. Хватало в нем сейчас крови, чтобы на коже пятна выделялись. Хорошо из кого-то хлебнул.
Дверь открылась, и вампир Барни Уилкокс тихо пискнул от страха.
Вошел Зебровски – курчавые волосы цвета соли с перцем падают на полурасстегнутый воротник, на свободно болтающемся галстуке размазано пятно от чего-то жирного на завтрак. Коричневые брюки и белая рубашка жеваные, будто он в них спал. Вполне могло быть, но даже если бы его жена Кэти одела его в свежее и глаженое, оно оказалось бы жеваным еще до того, как он пришел на работу. Поправив новые черепаховые очки, он протянул мне листок бумаги – очень официального вида. Я подняла руку, собираясь взять этот листок, и тут вампир заорал:
– Я скажу! Я все скажу, только не убивайте меня, пожалуйста, не убивайте!
Зебровски отвел руку назад:
– Маршал Блейк, он сотрудничает со следствием?
В карих глазах Зебровски прыгали чертики. Если он вздумает усмехаться, я ему носком туфли двину по голени. Но он оставался серьезен: речь шла о пропавшей девочке.
Я повернулась к Барни:
– Давай, Барни, сотрудничай. Стоит мне коснуться этого листка бумаги – и применю законные средства со смертельным исходом.
И Барни как миленький выболтает, где это тайное логово. Зебровски поднялся и пошел к дверям.
