кому еще не лень.
Белки к соснам убегают,
а под снегом дремлет пень.
Гусли
Гусли, Новгород, дорога,
древних изб блестят пороги,
здесь Садко наверняка
гнал телегу, лошадь, ноги.
С кем он дрался и за что,
где летал звон колоколен?
Бересту читал почто?
Был судьбой своей доволен.
Крепкий парень был Садко,
сквозь века прошли и гусли.
Не пробил тот щит никто,
о нем шли сказанья устно.
Царь морской его топил,
танцевал под гусли долго.
А Садко воды отпил,
и купцом стал ненадолго.
Древних стен белеют своды
сквозь века и непогоды,
в теплый день или зимой.
Осень встретили с тобой.
Чувство
Чувство управляет человеком,
этикет скандалит, но внутри.
Вот идет красавец, быть бы веку,
он проходит рядом: раз, два, три.
Чувствую идет с душой на вылет,
он готов был трепетно любить,
но судей людских он не осилит.
Слухи. Разговоры. Все забыть.
Так проходят трепетно недели,
он пройдет, не дрогнет даже бровь.
Явно, что давно мы не любили,
очень мы боимся чувства новь.
Но внезапно чувства встрепенулись,
отскочили импульсы волны,
словно юность к нам опять вернулась,
сердце билось рыбкой без воды.
Волга встрепенулась чистой гладью,
словно кожа тянет за собой,
как ту кожу хочется погладить!
Нет, красавец! Чувствам всем отбой!
Дождь и грачи
Стекают капли с сосен, замолкая
на окончанье веток и ствола.
А дождь идет, питье земле давая.
Но птицы не щебечут, есть дела.
А за окном одни грачи летают,
вытаскивая мусор весь на свет.
Грачи людей прекрасно понимают,
они всегда здесь были. Люди – нет.
И только зелень распускает косы,
листочки развернулись под дождем.
Еще чуть-чуть начнутся здесь покосы,
а мы тепла и солнца подождем.
Один лишь дождь отчаянно струится.
Привыкли к интернету, нет сети,
так можно одиночества добиться.
И солнышку не скажешь: «посвети».
Порой из критики и ярого молчанья,
соседи вдруг становятся враги.
А за окном одни грачи кричали,
но ты свой мир и в дождь побереги.
Игуменка
